Поэт Александр Меркушев
Философская лирика
Свет Господень
Благодарю
Благодарю за скорбь и за любовь,
За солнца луч, когда блуждал во тьме,
Имя святое повторяю вновь и вновь,
Спасение подай, Иисусе, мне!
В сей тяжкий век, для родины моей!
Крестом твоим я отгоняю бесов,
Ведь кланяются им только балбесы,
Даруй кусочек истины твоей!
Даруй возможность мне стихом сказать,
Все то, что нужно человеку!
Чтоб не погряз весь люд в помоях века.
Даруй мне истину понять!
Благодарю Тебя
Благодарю Тебя, Кормилец щедрый мой,
О, Странник, в дом войди моей души, сожженный
Во тьме блуждал один, но ныне я с Тобой,
Очищенный Тобой и Просветленный.
Устрой во мне Свой храм, живи во мне всегда.
Дай искупленья жертву помнить присно,
И образ обнови священного Креста,
В душе моей, и сохрани же чистым.
Огнем Твоим лед сердца растопи,
Окаменененного живым меня вновь сделай,
И помоги мне тяжкий крест нести.
И укрепи мой дух священной верой.
Сиянием трех солнц, мой мрак Ты разгони,
Ведь лишь Тебе подвластно мирозданье,
Молитву скромную, прошу Тебя, прими,
И не отвергни падшее создание.
Мой черный яд вновь обрати во кровь,
И сердце плотяное дай мне, Боже,
И дай почувствовать Отцовскую любовь,
Хоть недостоин я но все же
Услышь мои слова, и, как Петра, прими,
Не уготовь мне путь Иудин,
Весь род людской, прошу, возвысь и обожи,
Дай узнавать Твой Лик прекрасный в людях.
Бог всякого утешит ныне
Бог всякого утешит ныне,
За всякого Он шел на крест,
Глоток воды найдешь в пустыне,
Звучит в душе благая весть.
Я не пытаюсь влезть с поправкой
В чужую жизнь, но в стороне,
Стоять не буду я в той давке,
Что предназначена тебя.
Мой рядом дух, ты это чувствуй,
Утешить рад тебя всегда,
Ведь для того оно искусство,
Чтобы душа была бодра.
И этот стих пишу затем же,
Чтоб знала ты, что рядом я.
Я не приметен, где-то между
Столом и стулом, для тебя…
Божий свет
Божий свет во мне живет
И спасенье дарит мне,
Веру в Бога мне дает,
Не один я на земле.
И сменяет тьму восход,
Солнца лучик, будь во мне,
И цветок моей души
Распускается во мгле
Свет зажгу в себе легко —
Божья воля такова.
И уйдет зло далеко –
Это твердые слова.
Вера, надежда, любовь
Любовь и веру принимаю я,
Надежду же я не приму,
Она чарует, обещаниями маня,
Кто рад обманывать себя 0 надежда спутница тому,
Кто настоящего не видел ничего,
Того надежда ослепит навеки,
Он не увидит, дальше носа своего,
И будет ненавидеть всех во веки,
И ненавистью злобной и слепой,
Он будет изнутри себя сжигать,
Любовью светлой, но немой,
Будет душа его кричать,
И дай же Бог, чтобы нашёлся человек,
Который мог бы нам помочь прозреть,
И не ослепнуть целый век,
И веру, и любовь в сердцах воспеть…
Верно следовать слову Христа
Верно следовать слову Христа,
Словом славить его благодать,
Причащаться в преддверие поста,
Поучаться врагов всех прощать.
Научиться всех ближних любить
Нелегко, в мире каменных душ,
Многим проще врагов перебить,
Даже если боец неуклюж!
Крест Господень нести на груди,
Слова Бога понять, разуметь!
Знаю точно – Иисус впереди!
Тропарь троичный утром пропеть!
Во дивные Твои ланиты
Во дивные Твои ланиты
Народ плевал и дланью бил.
Народ, который Ты любил
И от погибели исхитил.
Короной грязной, шутовской,
Был на челе венец из тернии,
И Бог Великий, Царь Святой
Осмеян был безликой чернью.
И трость, как скипетр в руке,
Деснице, Небо сотворившей,
Осмеян Царь в святой реке,
Грех человечества измывший.
И вот, под дружный вой толпы,
На древо тело возносилось.
Как все мы, Господи, слепы,
Все человечество глумилось…
Средь той толпы и я стоял,
Внимая хохоту и песням.
И я грехом Тебя распял,
Но и во мне, мой Бог, воскресни!
Господень свет
Господень свет я воспою душой!
Прости грехи мои и подари покой,
Дай мне свет и силы устоять,
Ведь в твоих силах души исцелять,
Спаси меня Господь и сохрани,
От тьмы, от беса, от земной любви,
От человека и от беса защити,
Крестом своим всех нас перекрести!
Спаси всех нас!
Кто хочет, кто не хочет!
В последний час,
Во все часы Господь о нас хлопочет!
Дай веру мне!
Дай веру мне!
Чтобы спокойно донести свой крест,
Чтобы в боях не растерять всю честь,
Дай веру мне!
Иисус дай силы мне!
Чтобы из света не уйти во тьму,
Чтобы забыть мирскую кутерьму,
Иисус дай силы мне!
Дай мысль мне!
Что чище тысяч дней!
Все чаще я молю тебя о ней!
Дай мысль мне!
Дай слово мне!
Чтобы прославить Свет Христов!
Святую Троицу вовек веков!
Дай слово мне!
Дай руку мне!
И вытащи из тьмы!
Чтоб с Дедом, Мамой были вмести мы,
Дай руку мне!
Для Бога в сердце место есть всегда
Для Бога в сердце место есть всегда,
Но нужно прежде разгрести нам хлам духовный,
И Он войдет в Священном Теле, Крови,
И изменив, Он освятит тебя.
Для Бога в сердце место есть всегда.
Восстань от суеты, о человек,
И сердца двери отварить спешащий,
Приди к Нему со скорбью настоящей,
Но торопись, так короток твой век,
Восстань, о, окаянный человек!
Не райским садом ум плени свой страстный,
И не для воздаяния трудись,
Жизнь без Него мне кажется напрасной,
Конец так близок, прежде обратись.
Не райским садом ум пленяя страстный.
А Он смиренно ждет тебя,
Чтобы объятия отверсти Отчи,
Он под дождем стучит и днем и ночью,
И ждет, когда ты отваришь Ему себя,
Он вечность может ждать Тебя.
Но поспеши, так краток век лукавый,
Покайся, примирись и обратись,
И облекаясь в ризу Горней славы,
В душе своей ты с миром примирись,
И поспеши! Как краток век лукавый!
Но не бездействуй в лживом лицедействе,
Смиряясь, мир ты должен просветить,
Моя душа – плац для военных действий,
И все гадаю, кто же победит?
И не бездействую я в лживом лицедействе…
Путь далеко лежит в Чертог Небесный,
То путь через коряги и леса,
Не отдыхай, и не лежи в бездействии,
Куда идти Ты выбираешь сам.
Путь непростой ведет в Чертог Небесный.
Ну, а когда от бега задыхаясь,
Я с покаянными слезами возалкал,
К Его ногам пал, непрестанно каясь,
И дух Свой в руки Отчи передал,
Он принял дух, который задыхаясь,
Всю жизнь свою не плелся, а бежал!
Дымится Фимиам благоуханием
Дымится Фимиам благоуханием,
Кадильный дым глотают облака,
Душа моя спешит на покаяние,
Чтобы скорей омыться от греха,
Молитва вознесется в небо скромное,
Псалтири обо мне, святой прочтет
А я спешу в те небеса огромные,
Где грешный навсегда покой найдет,
И ангелы спешат на помощь грешникам,
Больной души, услышав тихий стон,
А над землей кружатся птицы вещие,
И возвещают нам конец времен,
Но слепы мы, не видим мы знамения,
И каяться в грехах мы не хотим,
В грехе погрязли – в горьком опьянении,
И Господа всегда мы похулим,
В отверстом небе, крест сияет золотом,
Но не продать его, и люди тем больны,
А сердца стук, срывается расколотый,
Его-то надо нам ценить…
Закрою уши…
Закрою уши,
Чтобы сердцем слушать,
Глаза закрою,
Чтоб прозреть душою,
Уста закрою,
Чтоб глаголать духом:
Христа услышу,
Духовным слухом.
Увижу солнца лучик непокорный,
Услышу Бога глас живой, не умерщвленный,
Увижу путь мой, Богом освященный,
И в монастырь пойду высокий, горный.
Пройду свой путь ко Господу- царю,
И получу за то, что я творю,
Идти к нему мне долго предстоит,
Но верю, что Господь меня хранит!
Защити от зла и тьмы
Защити от зла и тьмы Господи – Христе,
Твою волю совершит ангел в чистоте,
Свет даруй, чтобы творить на земле твои слова,
О прощении молить, все грехи, поняв, сперва!
Я люблю тебя Господь, свет несу другим,
С Господом в уме встаю, засыпаю с ним!
Вера прочная броня, против зла и тьмы,
О, Иисус! Прости меня! Вместе будем мы!
Земля отверженных
Земля отверженных, земля забвенная,
Ты дух мой манишь громче с каждым днем,
Ты – пустошь светлая, благословенная,
Что мрак разгонит мой своим огнем.
Земля непонятых, земля не принятых,
Ты так тепла, способно отогреть,
Весь холод проклятых, и боль обиженных,
Должна в огне твоем навек истлеть.
Нам в мире места нет, гонимы мы людьми,
Но там для каждого есть стол и кров.
Мы испытали все, всю полноту любви,
И я шагнуть в тебя теперь готов…
Матушка Церковь
Матушка Церковь, старица добрая,
Грешное чадо не выгони прочь,
Все мы греха ядовитого пробуем,
И только Ты можешь чадам помочь.
Дивная старица тихо иконами
Бунты утешишь души озорной,
И оживешь труп дитя перезвонами,
Словно живою, как в сказке, водой.
Жмутся к дорогам дома сиротливые,
И не блистают уже купола,
Время бесовское, души строптивые…
Но всех нас разбудят колокола.
Нежность и кротость, святое смирение
Вижу в твоих обветшавших стенах,
И отступает прочь самомнение,
И покаяние приходит в грехах.
Снова приду со слезами к Спасителю,
Ты, словно мать, приласкаешь меня,
И не бывать торжеству искусителя
В светлом закате тихого дня.
Мечтаю я об идеальном мире
Мечтаю я об идеальном мире,
Где нет отчаянья и зависти, и лжи,
И он звучит в поэта скорбной лире,
Как колокол средь выжженной межи.
В том мире нет отверженных и сирых,
Там денег нет, продажности людской,
Конечно, каждый будет в этом мире,
Когда навеки обретет покой.
Там нет болезни, скорби и печали,
Там нет ни старости, ни горя, ни тоски,
Там все живут, никто не выживает,
Там рядом те, кто сердцу так близки.
Там холод хладнокровному приятен,
А теплокровный солнце видит лишь,
Там солнечных полно лучей и пятен,
Там на душе спокойствие и тишь.
Там нет и слез из детских глаз озерных,
Там утешение каждому дано,
Там нет отверженных, на муки обреченных,
Быть может мне и жить там суждено.
Нет, не сейчас, в посмертной неге легкой,
Когда врачи укажут время по часам,
Там я хожу, походкой чинной, ловкой,
Похожий мир я в книгах создал сам.
Молитва
Снимите же с креста Христа!
Простил он нас, не будет строить козни.
А слово — стих, пускай оно и в прозе,
Но жизнь поэта очень не проста.
Плевать на все, я веровать хочу,
Подняться ввысь, подняться в чисто небо.
Я скоро птицей белой полечу,
Туда, где высь, никто там раньше не был.
Прости всех нас,
Прости, Христе, всех грешных, не прощенных,
К тебе, Иисусу, Богу, обращенных,
И обратившихся только сейчас.
Меня прости,
Ропщу, тобой хранимый,
Мечусь я, словно тьмою одержимый,
Спаси меня, Христе, и сохрани.
Прошу тебя не о награде высшей,
Не о богатстве, алчностью ведом,
Я лишь хочу тобою быть очищен,
Чтоб чаще заходил ты в сердце-дом.
Молитва 2
День смерти уточнили мне они…
Ты эту дату, Боже, сохрани,-
Не отмечай в своем календаре или
В последний миг возьми и измени,
Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли
И чтобы агнцы жалобно не блеяли,
Чтоб люди не хихикали в тени,-
От них от всех, о Боже, сохрани —
Скорее, ибо душу мне
Сомненьями и страхами засеяли!Владимир Высоцкий
Дай Боже силы вытерпеть их смех!
Прости их ты, мне очень тяжело!
Даруй мне хоть кусочек жизни без помех!
Потом дай умереть легко
Прости что злюсь я на твоих детей
Но мне терпеть удары их так надоело!
Отстрани меня святой рукой своей!
И вот уже я поднимаюсь высоко!
Вот вороны закаркали по мне!
Но только я не слышу дураков!
Прошу вас гроб готовьте медленней!
Покаяться мне дай Господь успеть!
Я улечу, не плачьте обо мне!
Теперь свободен я во век веков!
Замойте ржавчину на мокрой простыне!
Не дай Господь душе моей истлеть!
Мы в Господе
Мы в господе Христе все живы будем,
И не умрём мы без него.
А в ад снисходят лишь иуды,
Кто предал бога своего.
Мы идеалы в этой жизни ищем,
Не понимая только одного,
Что идеал есть лишь Господь Всевышний.
Я уповаю только на него.
Я верю в Бога не за райские плоды,
Я верю в Бога не за что-то там ещё.
Не говорите люди, в вере нету ерунды,
Мы просто все не доросли ещё.
Вы не подумайте, что я учу вас всех,
И сам я не дорос, не спорю,
И в этой жизни есть у каждого свой грех.
И каждый разберётся сам с собою.
На Покров
Омофором, ризою священной,
Пресвятая девица покрой,
И избавь нас от греховной скверны,
Подари душе больной покой.
За чертою прошлое осталось,
Будущее скрыто от меня,
Может, умирая, я покаюсь,
Обрету покой возле тебя?
Мучит страсть, и недуг торжествует,
Над моей склоненной головой,
Вновь иду я, о душе тоскуя,
Образок несу священный Твой,
Помню, как с ним маму отпевали,
Он теперь прижат к моей груди,
Тот, что руки хладные держали,
Он поможет мне в земном пути.
Я отчаиваюсь, ближних обижая,
И лишь ты, как будто бы маяк,
Путь мой грешный тихо освещаешь,
И Божественный протягиваешь злак.
Не оставь больную душу,
Жизнь мою греховную исправь,
Чтобы ангельские песни слушал,
Коль настанет время умирать…
Неба заря
Неба заря,
Молитвой тихой в сердце звучит.
Верю, не зря,
Мне был дан молитвы меч и веры щит.
Как могу грешить,
В покаянии придя?
Тебе меня судить,
Но не осуди меня!
Мерка моя,
Самому страшна,
Господи, грешен я,
Не остави меня,
Не забудь, не покинь, не отрекись,
К сердцу пламенным перстом прикоснись,
Измениться, Боже, помоги,
И да не попрут меня враги,
Может силы найду,
В чужих смертях не винить себя,
И покой обрету,
В смутной час к Тебе приду слезя и стеня.
О, милосердный Царь Небесный…
О, милосердный Царь Небесный,
Даруй мне истину понять.
Дай мне идти тропою тесной,
Пошли мне в помощь благодать.
И ненавидящих и падших
Сердца любовью умягчи,
И освятят составы наши,
Всей доброты Твоей лучи.
Исполни сердце умиления,
Осанну петь всех научи,
Услышь убогое моление
Поэта дряхлого в ночи,
Наш мир совсем забыл, мой Боже,
Ту цену, что Ты заплатил,
Пороки вечно сердце гложут,
Порой бороться нет уж сил.
Унынье злое подступает,
И очи гаснут в тишине,
И тихо дух мой умирает,
И оттого не спится мне.
Я не умею обратиться
К Тебе, Бессмертному Царю,
Но сердцем раненным, как птицей
«Осанну Вышних» воспою.
В ночи сырой, о, милый Боже,
Мой остов не оставь истлеть.
И лик святой, прошу, мне тоже,
Позволь на облаках узреть.
Печалью сердце преисполнив,
Слова молитвы прошепчу,
Тогда, предсмертной болью скован,
Иду к Небесному врачу…
Я недостоин, Святый Боже,
Я хладен, черств и грешен я,
Звучит перед Тобою, все же,
Молитва тихая моя.
Не знаю, может быть не поздно,
Искать, надеяться, любить,
Я кротко всматриваюсь в звезды,
Позволь же мне с Тобою быть…
От жестокости к умилению
От жестокости к умилению,
С умилением к покаянию,
Покаянием к исправлению,
Исправлением к пониманию,
Пониманием вновь к падению,
А хотелось бы, Отче, к святости,
Но я жажду вновь исцеления,
И надеюсь, что вновь Ты меня простишь…
Порой бывает трудно нам
Порой бывает трудно нам,
Но силу верой мы измерим,
Поем хваленья Небесам,
И Господу себя доверим.
Он позаботится о нас,
Как любящий Отец о детях.
Всегда: и завтра, и сейчас,
Мы в Божьем прибываем свете.
Недуг дается по любви,
По милосердию Святого,
Чье имя чаще ты зови,
Любое нужно Ему слово.
Свершится воля в нас Его,
Он все устроит в лучшем виде,
Он в сердце наше тихо внидет,
Даря нам света Своего
Пошли мне
Пошли мне брата во Христе, но чтобы истинна,
Даруй понять твои слова, сначала выстрадав,
Спаси меня о сем молю всегда Тебя,
И защищусь я от врагов Тебя любя,
Спаси меня, Отец небес, от всякой тьмы,
От мира коим правит бес, от кутерьмы,
Спаси меня и от людей? что на земле,
Спаси Господь! Ведь этот мир кругом в золе!
Пророк
Средь греховности мира, пророк,
Шел спокойно хоть знал всю судьбу,
Поглощал мир ужасный порок,
Люди кланялись но не тому!
Он творил лишь добро,
Слову Бога учил!
Дал поэту перо,
Стих в ответ получил!
Был народом распят,
Он за нас ведь страдал!
Руки вымыл Пилат,
Солдат гвоздь забивал!
Он убил саму смерть!
Он воскрес в третий день,
Воссиял миру свет!
Нам молиться не лень!
Сам я никто но Господь во мне все
Сам я никто! Но Господь во мне все!
Верную службу Rму мы несем!
Слово Иисуса в сердце моем!
Славу тебе, Господи! Воспоем!
Душа моя как жаворонка песня!
И от дыхания трепещет как цветок!
Во все века молитва – песней лейся!
Иисус со мной и я не одинок!
Свеча
Поживал как был, в общем, не в порче,
Огонек души отражен в свече.
На столе свеча, как клубился дым
И моя душа восставала с ним.
Жизнь моя плелась, как ленивый пес,
Вот теперь осеклась, я в долине слез.
И так ясен день, словно белый лист,
Я теперь один, не особо чист.
Брел я по росе, в думах зависал,
Как стучала кровь в жилки у веска,
Жить я не хотел, умереть мечтал,
А теперь я жить попросту устал..
Огонек свечи освети мне путь,
Я прошу тебя, меня не забудь,
Ты меня тогда вытащил из тьмы,
Так гори во мне, вместе будем мы!
Святые небеса
По милости Небесного Отца,
На главы грешных благодать струится,
Устав от мрака, и от красного словца,
Моя душа летит свободной птицей…
Прощай земля, и тело не скучай,
Ведь впереди души моей восход.
Я может попаду в небесный рай.
Где ангел теплым голосом споет.
Никто не зарыдает обо мне,
Я сам того хотел, и не жалею,
Я жизнь свою провел в холодной тьме
Уныния, но в Бога крепко верил.
И вот, в один из самых ясных дней,
За мною мать придет в святых одеждах,
Все чаще, здесь, я думаю о ней
Подарит мне на рай святой надежду.
Почувствую тепло родимых рук,
Лишь ей смогу излить больную душу,
Она порвет порочной жизни круг,
И вместе мы пойдем Иисуса слушать,
Погаснет в храме у икон свеча,
Кадильный дым седой охватит тело,
Прощание всем людям прокричав,
На страшный суд я с ней отправлюсь смело…
Снова к груди крест свой прижму
Снова к груди крест свой прижму,
Так ближе Господь становится.
Снова слова в строчки ужму –
Во славу предвечной Троицы.
Робкий цветок мрачной души
Спрячу в холодном склепе я,
Чтоб не достали людей ножи,
Чтоб горя не видеть – ослепну я.
Снова покаюсь, Тебя призову,
Что ж непутевый я, Боже?
Сердце свое в клочья порву,
Ближнему на одежу.
Слишком устал, нет больше сил,
Скоро тело развалиться,
О покаянии ночью просил,
Чтоб пред Тобою исправиться.
Слышь же меня, милый Господь,
Падшего и неверного,
Да принесу покаяния плод,
В час метания предсмертного.
Стану тихо пред иконою
Стану тихо пред иконою,
Ночь черна и в небе ни звезды,
В эту злую ночь бессонную,
Облака, как я, седы.
Словно сон мне в яви видится,
Гроб отверстый предо мной,
Чтоб с родными скоро свидеться,
Обрету теперь покой.
Заворачивают саваном,
И отец звонче поет,
Гроб кадит священным ладаном,
Жизнь меня, надеюсь, ждет.
Воск кипит и тихо падает,
Рук теперь не обожжет,
Ночь растает дымом ладана,
И рассвет уж настает.
Сколько жил я, сколько пережил,
Тихо стало на душе,
Закрывают крышку бережно,
Жизнь прожил я не вотще.
И душа, как птица белая,
Воспаряет в небеса,
Ведь всегда я тихо веровал,
И, как мог, молился сам.
Поклонюсь Христу Великому,
О грехах своих скорбя,
А душа моя безликая,
Ведь в грехах терял себя.
Помяну и вас, родимые,
Кто остались на земле,
Помолюсь и о любимой я,
И она помолится о мне…
Часовенка
На горе часовенка стоит,
Средь полей бескрайних одиноко,
Бог с колоколами говорит,
Ведь не слышат люди Бога,
Запылился старый образок,
Почернели стены от печали,
Ладана порывистый дымок,
Не спешит, в Божественные дали,
Диакон связки видно разорвал,
Не звучат псалмы, о Вышней славе,
С Богом говорят колокола,
Ветер их играет языками,
Человек, одумайся скорей,
Припади, внемли слова с амвона,
Ведь не должно, чтобы у людей,
Век пылились старые иконы…
Я боль, как послушание приму…
Я боль, как послушание приму,
Зажгу свечу дрожащею рукою,
Не спрашиваю больше «Почему?»,
«За что же мне, мой Господи, такое?»
Ты благ, Господь, что дал страданья мне,
Я тем страданьем возрастал духовно,
И образ чудный Твой, словно во сне,
Я вижу лик светящийся с иконы.
Я заперт в четырех стенах,
Затворник Волею Твоей благою,
И согреваемый Божественный любовью,
Вновь оживает мой холодный прах
И ничего здесь больше не ищу,
Молчание – единственное слово,
А одиночество… о, так давно знакомо,
Но сам свою не погашу свечу.
Когда настанет мой последний час,
Людей к себе не буду созывать,
Не буду звать, ни плакать, ни кричать,
Останусь тих, спокоен, как сейчас.
Я, Господи, с достоинством хочу,
Других людей собой не донимая,
В молчании, в молитве досвечу,
И догорю, ведь я дышу сгорая.
Последнем вздохом Славу воспою,
И покаянием путь к небу проложу,
Пером Тебе всю жизнь свою служу,
И так я доживаю жизнь свою.
И душу в Руку Божью передав,
Я тихо отойду с молитвой,
Последний миг, последний взгляд и битва
Я много жил, не мало повидал…
Явись в молитвы час
Явись в молитвы час, мне, Господи, мой милый,
Прощения прошу я, грешник нечестивый,
И на коленях путь проделаю в небесный
Зал горний, где живет Отец мой бестелесный.
Где тысячи свечей сияют ярче солнца,
И ангелы поют хвалу Творцу всего,
Где чистота слепит, где плачут колокольцы,
И там, у алтаря небесный трон его.
Он стар, хоть без морщин, а борода седая,
Его сияет лик священной добротой,
И слыша глас его все в мире затихает.
И нежною рукой Он держит шар земной.
И Он не смотрит, что, увечен ты и страшен,
И Он не проклянет и не отвергнет тех,
Отверженных людьми, испивших горя чашу
Ведь Он Творец всего, и принимает всех
Мысли о творчестве
Вот рождается новая жизнь на страницах пред вечностью
Вот рождается новая жизнь на страницах пред вечностью,
Автор снова в тоске и не ждет он уже перемен,
Исчерпал я в себе, то, что названо в век человечностью,
Среди пыльных от образов, мрачных от времени стен.
Новый лист нелюбви порождаю в поэта агонии,
Вдохновеньем я пьян, как хорошим вином дорогим,
У судьбы есть своя, непонятная людям ирония,
Эта жизнь не мертва, жив ли автор и что это с ним?
Без любви одиноко создание в тающей вечности,
Юный стал седовлас, а прошла-то всего пара лет.
Позабыл о годах, проведенных в счастливой беспечности,
И вернуться назад невозможно, и времени нет.
Ласки образ ищу посреди проституток взлохмаченных,
Отдающих любовь за земные дары сгоряча.
И живу лишь в своем мире книг,кто-то скажет,обманчивом.
Что же делать? Лишь в нем полыхает поэта свеча.
Кому нужен поэт, что скользит в неземном треволнении,
Кто измучен любовью жестокой, кто слаб, одинок,
Кому нужен поэт, что претерпит земные мучения
Отбывая здесь свой не посмертный, пожизненный срок!
Жизнь — опустевший зрительный зал
Жизнь — опустевший зрительный зал,
Словно без электрички вокзал,
Словно моя зажигалка без газа,
Словно уставший снайпер без глаза,
Словно ручей, пересохший родник,
Словно корабль, без паруса, мачт,
Словно стареющий злой проводник,
Словно проигранный кем — то матч,
Словно упавшая с ветки сова,
Словно потухший солнечный луч,
Снова молитвы шепчу слова,
Мне светит солнце среди туч!
Когда рождался
Когда рождался, мрачное знамение,
Висело надо мной огнем Сатурна,
Так воплощался я по Божьему велению,
Не в колыбели, но скорее в урне…
Клеймо прожгло на лбу Святое пламя,
Клеймо отчаянья и дикой боли,
Клеймо поэта – истины познание,
А может кара то за своеволие.
И колотясь о гроб надежд разбитых,
Своею глупой, непокорной головою,
Я кровью исписал все плиты,
И оглушил ворон полночным воем.
Воспрянул дух, небытие впивая,
И слыша арфы Божьей переливы,
Я сжег себя всего, все Богу отдавая,
Слагая в честь Его приятные мотивы.
И милость Вышняго со мною прибывала,
И скверну омывал Он чистотою,
Но, Боже, как же мне тоскливо стало,
Я не могу сиять Твоей любовью.
Я слишком мерзок от рожденья, Отче,
судьба меня с рождения клеймила,
Но я хочу быть вновь с Тобою очень,
Дай, Господи, исправиться мне силы.
А может слишком поздно уже стало?
И слишком тих мой голос покаянный,
Я погибаю без Тебя, мой Боже, правый,
Но вновь к Тебе иду я, окаянный…
Да, я любил, друзья потом ей скажут,
Ко гробу подойдет она быть может,
На суд ушел поэт, обескуражен,
О нем быть может реквием хоть сложат
.
И в ночь печальную, прихлебывая водку,
Я этот стих писал, и говорил об этом…
Той ночью перерезал себе глотку,
Прекрасная кончина для поэта….
Когда родился
Когда родился – только закурил,
Но тлеет жизни мрачной сигарета,
Я прожил жизнь, и много согрешил,
И мне за все придется дать ответы.
Наверное, любил, к чему теперь скрывать?
Но ей зачем урод, убожеством богатый?
Я слишком рано начал умирать,
Я постарел душой, почти распятой.
Ничто теперь не тронет старика,
Бесчувственность и в смерти сохраню я,
И ослабела дряблая рука,
Клинок упал – я больше не воюю.
Зачем стремиться, рваться и метать?
Зачем мечтать об эфемерном счастье?
Я научился сердцем управлять,
И мрачен стал, как туча в час ненастья.
Никто не потревожит мой покой,
Ни радость мне неведома, ни горе,
И наконец я стал самим собой,
Душа кричит и просится на волю.
Уродливое тело ей — тюрьма,
И в ней цветы давно уже завяли,
Быть может, я давно сошел с ума,
Но вряд ли кто-нибудь меня помянет.
Я ухожу, забрав с собой лишь то,
Что сердце грело ласково при жизни,
Прощайте все, ушел один Никто,
Звучит все тише траурная тризна…
Свеча угасла, дрогнула рука,
Перо упало из открытой длани,
Передо мной дорога далека,
Прощайте все, простите, что не с вами
Могильный мрак холодной ночи гробовой
Могильный мрак холодной ночи гробовой,
Тогда поэт отверженный рождался,
И слышал лишь волков протяжный вой,
И с воронами вместе надрывался.
Тот рев бесформенный мелодией звучал,
И резал ночь симфонией страданья.
Он мир тогда, наверно, проклинал,
Ведь мир отверг проклятое создание.
Как цвет поломанный на поле правды рос,
И грела мать убогое создание,
Но рвали душу мне шипы соседних роз,
Их аромат пьянил мое сознание.
Одна из них была нежна со мной,
Я думал, клумбу новую построим,
Но лился из бутона яд и гной,
Наверное, тогда я был расстроен…
Когда же потерял кормилицу свою,
И выдран, брошен был я ветром на задворки,
С тех пор хриплю, а вовсе не пою,
И корень мой покрыт кровавой коркой.
Я загниваю медленно душой,
Теряю силы, с каждым днем слабею,
Быть может кто-то сможет быть со мной?
Окоченевший труп цветка согреет?
Но не надейся, мерзостный урод,
Твой стебель был судьбою искалечен,
Не принесешь ты зачумленный плод!
Ты ждал любви? Смирись, она далече.
Смирись и загнивай истерзанной душой,
Как рыба ртом последний вдох хватает,
На небесах теперь ищи покой,
Ведь сердце порванное здесь не зашивают…
Не выпитая чаша предо мной
Не выпитая чаша предо мной вино в ней бродит,
вино в ней бродит.
Мечта уже не ладит с головой а жизнь проходит,
а жизнь уходит.
Еще немного пошустрю,
Свой стих полночный сотворю.
Меня Иисус Хрисос прости,
Спаси меня и сохрани.
Что мне терять, когда потерян сам?
Кого винить, когда сам виноват?
Когда же мне, навстречу небесам?
Когда же зазвучит святой набат?
Когда умру, всем просьба не скорбеть.
Там хорошо, там райские сады.
Там с Дедом, с Мамой буду вечно жить,
Вкушать святейшие плоды
Поэзия летит, как птица…
Поэзия летит, как птица,
На легких крыльях рифм,
Кричит и плачет, веселится,
Но соблюдает ритм.
Порой срывается струною,
Чтоб образ передать,
Иль спорит вдруг сама с собою
Ей много надобно сказать…
Я — Гамлет
Закончен век, я дотянул аккорд,
Погашен свет, замолк суфлер,
И я доделываю па,
Я вижу смех какого то снопа,
Я доиграл снимите маску мне с лица,
Не волочил существование подлеца,
Я шут несу правдивый бред,
О том что счастья в жизни нет!
О том как мир вокруг жесток
Кто проклят здесь, кто одинок
Я вывернул всю душу перед вами,
Чем нехорош? Зачем так долго хохотали?
Не Гамлет, я уродствами смешон!
Я сдохну, насмеетесь в волю,
Еще один актеришка уволен,
Еще один спектакль завершен!
Но вы не знаете пощады,
Скажите мне чего еще вам надо?
Конца? Начала? Перемен?
Иль голых, безафишных стен?
Я сердце разорву
Я сердце разорву, и на бумаге кровь
Застынет скоро буквами простыми,
Из них стихи свои совью я вновь,
А сам, немного погодя, остыну.
Покрою коркой льда, истерзанный предмет,
Хоть на минуту боль свою забуду,
И лихорадочный полночный бред,
Сокрою и показывать не буду.
Чтоб не глумилось над святынею моей,
Озлобленное стадо идиотов,
Вновь спрячу целый мир в немой душе своей,
Переберу любимейшие ноты.
И в ночь моя душа мелодией войдет,
И ляжет вновь на лист полночное терзание,
В моей мелодии не будет сладких нот,
Но лишь печаль и горечь расставания.
И снова солнца свет вас озарит, друзья,
А я сомкну глаза, краснеющие дико,
Из них уж восемь лет не капала слеза,
Быть может, этим я похож на психа.
Вас греет луч, а мне холодной сон,
Чтобы во мраке снова пробудиться,
И записать очередной свой стон,
И на диван бессильным повалиться.
Таков поэта мрачного удел:
В ночи живет, дела свои окончив,
И проклинает бессловесный день,
Творить несчастный может только ночью.
Когда вы все погружены в свой сон,
Он полон горести, тоски и умиления,
И выдирает из груди вновь стон,
Проклятье шлет он вам, или благословенье?
Общество
Всему приходит конец (Апокалипсис)
Всему приходит конец,
Наступит конец времен,
Приидет Великий Творец-
Что смотрит на нас с икон,
Кто в благости жизнь провел,
Кто Бога всегда прославлял,
Кто не был по жизни скотом,
Тот будет принят Отцом,
Как к маячку стремятся все заблудшие,
Так верой мы идем к Отцу,
Спаси Господь слепые наши души,
Не дай облить нас адову свинцу!
Не дай геенне вырваться из плена,
Не дай порокам души истреблять,
Что наша плоть? Слаба она и тленна,
Спаси Господь и научи спасать!
Дом
Тысячи глаз — комнат,
Дом застонал ветром,
Кто-то был здесь проклят,
Кто-то искал ответы,
Двери его словно губы,
Разжались людей пуская,
Ну а ступенек зубы,
Многим ребра считали!
Многих перила – руки,
В глубь не пускали ,
Злобные науки,
Там изучали!
Дом по пути в пропасть,
Живешь жизнью угрюмой,
Кто же мог так проклясть!
Где же твои думы?
Закат
Блекло-свинцовый закат.
Небо седело от лжи,
Кто же во всем виноват?
Светлый творец расскажи!
Люди не видели свет!
Гневом стекляшек пустых!
Где отыскать нам ответ?
Только в писаньях святых?
Стекла залила вода!
Из бутылей дорогих!
Может быть и навсегда!
Как хоронить будем их?
Кто-то здесь шел и застыл!
С мраморной кожей на век!
Кто-то не выразив пыл,
Лег, прекращая свой бег!
В круге у жизни бежим!
Шаг словно плеть временам!
Чем же мы здесь дорожим?
Чем дорожить будем там?
Лежу как будто на кинжалах
Лежу как будто на кинжалах,
Кругом валяются окурки,
Душа все разражается пожаром,
И взгляд как у шального урки,
Зрачки как черные дыры,
Глаза мои поглощают!
И руки мои – проныры,
Все пачку опустошают,
А за окном ночь темная,
Будто поминки справили,
Улыбкой такой не скромную,
Лучи, кандалы мои плавили,
Свобода жизнью скована,
Шея петлей овитая,
Жизнь моя просто сломана,
Слава давно забытая,
Мир этот весь загаженный,
Как же ты терпишь? Господи!
Следят за работой слаженно,
Весьма озабоченные особи!
Дернешься вправо? Влево ли?
В сторону шаг сделанный,
Пулей по сердцу вольную,
Славлю первопрестольную!
Быстро я сдохну, долго ли?
Крикнул начальник косой,
Видишь дрова? А ну коли!
Смерть вдруг взмахнула косой!
Места нет
Мне места нет, мой мир-зола.
Я одинок, но воли нет.
В душе притух священный свет,
Я окунулся в воды зла.
Восстать? Нет сил!
Лежать в грязи мне много легче,
Закат накинувши на плечи,
Ведь я свободы не просил.
Мой мир так пуст, в нем только ночь,
Беззвездно небо надо мной,
Могильный свод его скрывает,
А тучи небо заслоняют,
И жить совсем уже не в мочь.
На все плевать, хочу курить,
Дым полетел, смешался с небом,
И с талым, плачущим, злым снегом,
Зачем в таком вот мире жить?
А изменять себя нельзя,
И невозможно изменить,
И я не знаю, как тут жить
Кого прощать, кого казнить,
Кого судить, мечом грозя.
Вопьется он, как дикий зверь,
И будет плоть врага терзать,
Мне говорят: «В себя поверь».
Но знаю я им не понять,
Той бездны, где лежит мой прах,
Той, где душа моя томится.
А в сердце заползает страх,
Петля — рыдает, нож — глумится.
Но уж пора уйти, устал я воевать,
Устал любить и проклинать.
Меня пора уж отпевать,
Иначе рая не видать.
Место под солнцем
Мне все говорят, отыщи свое место под солнцем.
Но разве оно одинаково ярко всем светит?
Обходит оно стороною в мой сумрак оконце,
И в сумраке этом ищу на вопросы ответы.
Мое утешение – в хладном мерцании звездном,
Их свет успокоит — не вынести яркого света.
Ночь мудро скрывает метания в отчаянье слезном,
Их нет, никто не услышит стенания и шепот поэта.
А мне говорят, что под солнцем тепло, хорошо им.
Но я затеряться боюсь в безмятежности этой,
Я сам охладел очерствевшей, продрогшей душою,
Такой видно путь, у отверженных миром поэтов.
Звезда моя вспыхнет, лишь чтобы угаснуть навеки,
Так души горят, пред падением на грешную землю,
И падшие твари с названием пустым «человеки»,
Узнают достойное мира святых откровение.
От мира тихонько душой отчуждаясь…
От мира тихонько душой отчуждаясь,
Живу в своей книге, в Раю,
Уродливой реальности в глотку вгрызаясь,
Все силы на то отдаю.
Вновь взгляд холодеет, и сердце сухое,
Не ищет кругом теплоты,
И в каждом излитом на лист мною слове,
Проклятья, моления, мечты.
Меж люда чужое прижиться не может,
И дух меня манит в леса,
Не мало успел, но все же быть может,
Не спел свою песнь до концы.
Но третья книга весьма символична,
Там странник навеки уйдет,
А здесь жизнь людская жестока, двулична,
Друг близкий клинок занесет.
Отстаивать нечего истину жизни,
Среди отупевших скотов,
На душу плевать, лишь бы по дешевизне,
Продать себя вывод таков.
Изгои мудры, ведь в изгнании ложном
За правду страдает мудрец,
И здесь уж незачем, глупо и сложно,
Наверное, скоро конец.
Не то, что бы сложно, почти невозможно,
Увидеть правду в другом,
А все оттого, что мир этот ложью,
Подогнан, как диким кнутом.
Живите и радуйтесь, милые люди,
Глаза окуная во мрак,
Меня среди вас никогда уж не будет,
Удачи, успехов, пора…
Отверженный и скорбный
Отверженный людьми,
И проклятый тоской,
Мир подлый прокляни,
Ослепший, падший, злой.
Ночь – благодать тебе,
Лишь в ней найдешь приют,
Ты плюнь в лицо судьбе,
Как в души нам плюют.
Любое слово – меч,
Заносят над тобой,
Покатишься ты с плеч,
Клейменной головой.
Брат, проклятый людьми,
Благословен будь мной,
Отвергни мрачный мир,
И стань самим собой.
И стань таким, как я,
Унылым, скорбным псом,
И не люби себя,
И не тащись хвостом
За горсткой дураков,
Которых жизнь пуста
Брат! До конца веков
Не отверзай уста.
Им не понять твоих,
Прекрасных, мрачных слов,
Объелись ведь они,
Порока злых плодов,
Ты стал чужим для всех,
Но братом стал ты мне,
Простит Господь нам грех,
И подойдет к нам смерть…
Иноходцы
Половина людей – просто овцы,
А другая — волки, акулы,
Но еще есть мы — иноходцы!
Ветер злой опаляет нам скулы!
Наши ноги быстры и опасны,
Наши мысли кинжалом по сердцу!
Наши возгласы громогласны!
А сердца, так готовы к свинцу!
Вы топчите, стреляйте, душите!
Но на всех у вас пуль не хватит!
Отходняк по нам закажите!
Но мы будем жить! Вашу матерь!
Пусть упал я на дно и спекся,
Но другие сведут все счеты!
Я по жизни – реке, не волокся!
Плыл по плану, жил по расчету.
Не забудьте чумное стадо!
Что средь вас благородные кони,
Мордой в грязь, а так нам и надо,
Но завязли в шерсти ладони!
Но разжались пальцы злодея!
Что на шее моей лежали,
Но пропал оскал лицедея,
Шута, что всегда унижали!
И всем вам несу свет я!
Всем кто в морду мою плевали!
Ваши мысли чушь несусветная!
Вы же сами себя предали!
Призрак
С губ слетает пена,
И оскал мой бледен.
Я — призрак бездомного пса,
Убитого июльским мрачным днем…
И холодной ночью,
Мечты мои порваны в клочья,
Свой путь я выбрал сам,
И не жалею о нем…
Луна, будто пена бешенства,
Срывается с пасти небес,
Не спрашивай: «Какого лешего,
Ты пошел с миром в разрез?»
Клыки готовы разорвать любого,
Не прозвучит в ночи спасительное слово,
Шерсть вздыбилась: я чую за спиной,
Дыханье, человек идет за мной!
Прочь! Я полюбил ночь,
День – мрачнее нее.
Здесь свалка надежд –
Безумства невежд,
Которые, я смог превозмочь,
Потеряв все — находишь свое…
Не ходи следом:
Тяжек мой путь,
Я не могу поведать
Всю мою грусть.
Никому…
Ты не слышишь вопля моего,
Так не учи меня жить,
И не найду здесь место своего,
Тебе не дано боли моей вместить,
Мне суждено быть одному…
Странно
Странно, не видно свечения лиц,
Лишь пустота зияет в глазах,
Я нарушаю пределы границ,
Мира, который уходит во мрак.
К свету бегу, прочь от зомби живых,
Сделавших счастье иллюзией дня.
Скорченных злобой улыбок кривых,
Видно мир этот не для меня.
Здесь продаются и честь, и любовь,
Выдернут шнур из розетки судьбы,
Нынче все зло называют добром
Не поднимая мертвые лбы.
Здесь продаются радость и смех,
Только одно не продать – благодать.
Сад бесконечных порочных утех,
Мир от которого не убежать.
Но я бегу, наплевав на закон,
Я называю ночью их день.
Стадо чумное больных дураков,
Тех, что боятся всякую тень.
Я с тенью дружен, она – часть меня,
Взгляд на нее совершенствуюсь сам!
И в промежутке от ночи до дня,
Уж для меня установлен капкан.
Тоска
В тоске своей живя, я позабыл о том,
Что дорого для вас: любовь, надежду, дружбу,
В моей душе зима, и ледяная стужа,
Безлюдье пустырей где снег белесый кружит.
Спокойствие и мрак, застрявший в горле стон,
Как кость – перекрывает мне дыханье,
Ведь я, давно не жив, и людям я смешон.
Но даст ли мне Господь пред смертью покаяние?
Зачем я нужен здесь, унылый узник дня?
В ночи холодной обретаю смысл жизни.
И смерть зовет в тиши, к божественной отчизне,
Где проклятых приют, где ждут давно меня.
В полуночи и тьме молитву я шепчу,
Но этот шепот обретает силу крика,
Под этот крик иду к Голгофе, к палачу,
К тому, что гвозди забивает лихо.
Каков же мой конец? Где ходит тварь с косой?
При прошлой встрече, ты меня забыла.
Четвертый год идет, как смерть пленила,
Когда же мне подашь назначенный покой.
На сердце тяжело, как будто ком в груди,
Стал камнем, тянет вниз, в могилу,
Я безразличен ко всему, и жить нет больше силы,
И в тишине ночной зову тебя, приди!
Но я не ту зову, что в черном облачение,
Гуляет по домам и раздает забвение,
Но ту, что жизнь дала и берегла от бед,
Ту, для которой жил стенающий поэт.
Ты готовишься стать неизвестным для мира людей
Ты готовишься стать неизвестным для мира людей,
В суматохе из светлых ночей и пасмурных дней.
И по юной, но дряблой щеке не скользит уж слеза,
Побелели и высохли юного старца глаза.
Ты мечтал о прекрасной любви и о подвигах, но,
Не заметил, как тьма заслонила мечтаний окно,
И остались осколки твоей неудачной судьбы,
Как слова на устах оголтелой и глупой толпы.
Ты мечтал о прекрасных свершениях, жил в радостных снах,
Но исчезло все как отражение в зеркалах,
И в попытках изведать все тайны и грани миров,
Ты забыл, что у вечного странника путь не таков.
В даль дорога пылится, ты к небу идешь босяком,
И мечтаешь забыться, а может найти здесь свой дом.
И никто не услышал, как билась больная душа,
Поднимаясь и падая, снова и снова греша.
Посмотри-ка на руки, как вздулись все вены на них,
Ты ведь ими творил, кровь вливая в каждый свой стих,
Но кончается кровь, ты седеешь, а что впереди?
На каком ты сейчас перепутье или пути?
И молитвенный вздох с губ сорвался, и камнем на дно,
Понимаешь, что молишься вновь лишь об одной,
Но она в суматохе и, нет, не слышит твой вздох,
Вздох в котором все были понятия, не было слов.
И скользит, словно влага сквозь пальцы, жизни река,
Год за годом идет, краски тают в глазах старика.
Ну, зачем ты вернулся в сей мир, жил бы в грезах своих,
Ты рожден был ведь чужаком среди чужих.
В грезах странника мигом растают сомненья и боль,
Он уйдет, как актер, доигравший последнюю роль,
Растворившись для мира в сиянии светлых лучей,
Он в Забытой земле снова будет никто и ничей.
И к волшебным мирам снова ищешь далекий портал,
Убежать от расплаты, пока еще час не настал,
И закутавшись в мантию черную, лечь под землей,
Умереть для людей, жить в себе, обрести свой покой.
Но срывается бег, и ты падешь, кровь пролив,
И ты знаешь, привязан, вернешься, все позабыв.
Ни сражаться, ни сдаться ведь сил больше нет.
Остывает в земле лишь хромой, неуклюжий твой след
Покаяние
Бесы
Бесы кружат разум мой,
Но Господь всегда со мной,
К Богу припаду стеня:
«Господи, спаси меня!»
Тихо прошепчу псалом,
В вечер звездный,
Сочетаться со Христом,
Ведь не поздно?
Твари захватили в плен,
Поломали щит и шлем,
Выгнали свет из потухших глаз,
Не отвечают на мой отказ…
Тьма опутала тело,
Скорбь раздирает душу,
Мысль пулей свистела,
Господи! Тебя хочу слушать!
Заунывный льется звон колокольный,
Последний куплет всегда будет сольным,
Но звучат внутри слова молитвы,
Не страшны ни палачи, ни битвы.
Вечер за окном угас,
Я читаю предпоследний час,
В душе осколки стекла,
Собираются в кривые зеркала,
В час ночной молитву пою,
«Спаси меня, спаси меня»,
На краю у бездны стою,
«Господи, храни меня»
Бреду тропою тихою, печальной…
Бреду тропою тихою, печальной,
Мой ангел, не рыдай, прошу,
Сорвался колокол молитвой погребальной,
А я… грешу, грешу, грешу, грешу…
Душа же птицей раненною бьется,
Колотится в грудную мою клеть,
И скоро голос тихий оборвется,
Не дай же, Господи, душе моей истлеть.
За жесткосердием устал я прятать раны,
Прожженной, искалеченной души,
Но знаю сам, что не бывает рано,
К тому же я не мало нагрешил.
Я не боюсь забвения людского,
Для них чужак не редко я бывал,
И злобный люд, когда дарил им слово,
Меня же этим словом проклинал.
Всю чуткость, кротость, ласку, доброту,
Я далеко запрятал в сердце льдистом,
И слез не вылитых святую простоту,
Я спрятал под цинизмом эгоиста.
Я корчился в улыбках, для людей,
Бежав от них, в свой храм души сожженной,
Я замолчал, не высказав идей,
Скопившихся в душе всех прокаженных.
Да, я такой, каким я должен быть,
Тебе Единому любимое создание,
Учи меня, Отец Небесный, жить,
Или предсмертное даруй мне покаяние.
Вопль души не прощенной
Вопль души не прощенной,
Тишину неба воем режет,
Я страстями порабощенный,
Сердца слышу не стук, а скрежет.
Снова Иудин поцелуй несу к чаше,
Напрасно стараться, грешу все чаще.
Вены рвутся, сердце прыгает в глотку,
Моя душа давно потеряла всякую четкость.
Расплылся в пороках, сердцем растлился,
Спасенья уж нет? Для чего ж я родился?
Примешь ли меня вновь, Святый Отче?
Хочется быть с Тобою очень.
Исправиться помоги, очисти от скверны,
Хочу стать Тебе я сыном верным.
Прими меня, благодатью, любовью,
И позволь мне быть рядом с Тобою.
К живительным струям Святого Покаяния
К живительным струям Святого Покаяния,
Позволь оленем, Господи, припасть,
Грех тяготит, и душу, и сознание,
Яви Божественную Твою власть.
Я, словно зверь, в капкане во греховном,
Свободы жажду также, как и он,
И сам себе кажусь я смехотворным,
Я без Тебя, как древний дуб сломлен.
И не осталось шансов на спасенье,
Тоска опять овладевает мной,
И стыд, и в сердце каменном лишь боль,
И не найти поэту образ умиления.
Я, Господи, исправиться хочу,
К греху волочит падшее начало,
И сердце льдистое, куда-то вниз упало,
На крыльях голубиных не лечу.
И с ужасом жду смертного конца,
И в исправление свое давно не верю,
Но, разреши меня рукой иерея,
Молитвою духовного отца
Меня опутал темный страх,
Я не готов принять Причастия
Рассыпалась душа, как прах,
Забыл я дом, Отца и счастье.
И в храм идти я не хотел,
Грехи попутали мне ноги,
Каноны отстранено пел,
Не находя во храм дороги…
И в сердце только пустота,
И омертвело мое солнце,
И захлестнула суета,
Не блещет свет в моем оконце.
Не знаю я, куда идти,
Со страхом в храм входил сегодня,
Я сбился с верного пути,
Шагаю прямо в преисподнюю.
Я, батюшка, вчера грешил,
И день, и ночь, и светлым утром,
Я Господа себя лишил,
И не иду – плетусь понуро.
Как мне бороться со грехом?
Бесовской похотью терзаем,
Я сердца храм свой разоряю,
Не думаю, что там, потом…
Я в темном заплутал лесу,
Со всех сторон рыкают звери,
И угасает пламя веры,
Но крест, как прежде я несу.
Я подвиг совершил вчера,
С возлюбленною примирился,
С той, на которую так злился,
Пришла Причастия пора.
Смогу ли я его принять?
С грехом бороться очень сложно,
Себя устал я истязать…
Пусти к Христу… если возможно…
Обжигает крестик в час греха
Обжигает крестик в час греха,
Исцеляет в покаяния миг,
Боже мой, ведь жизнь так коротка,
Правды цвет в душе давно поник,
Презри милосердием Своим,
На скота безбожного меня,
Осквернил Тебя грехом своим,
И ослеп – теперь не вижу дня,
В сотый раз прошу меня принять,
И грехи мои вновь искупить,
Научи Тебя не прогонять,
Научи меня с Тобою жить
Видишь, нет уж слез в душе давно,
Высох, как смоковница, теперь,
Знаю, что не все предрешено,
Покаяния мне отверзи дверь,
Каменное сердце растопи,
Иссеки Ты из него родник,
Дай к Тебе душой опять придти,
Даруй покаяния светлый миг
Однажды грешник к Господу воззвал
Однажды грешник к Господу воззвал,
«Услышь меня, о, Боже милосердный!»
Он со слезами на глазах алкал,
«Исправлюсь я молитвою усердной»
Душа окостенела во грехах,
И нету сил оставить злое дело,
Омоюсь от порока я в слезах,
На путь ступлю неторный неумело.
Да вспыхнет свет в душе свечей церковной,
И разбежится тьма во страхе света,
Да обновится сердце не тлетворно,
Найдет на свой вопрос терзающий ответы.
Да исцелиться дух унынием опаленный,
Да воссияет мне звезда надежды,
Прославит Тебя прах, Тобою оживленный,
На путь спасительный ступлю я, как и прежде!
И Бог ответил, к грешнику склонясь,
Твои молитвы присно слышал Я,
Душа твоя пусть празднует, живясь.
Всех кающихся не отвергну Я.
От сердца и души взываю окаянный
От сердца и души взываю окаянный,
Очисти, Господи, от сатанинских пут,
Да обновлюсь белее снега покаянием,
И изберу тяжелый крестный путь.
Да вспыхнет вновь живительная сила,
В протухших венах кровь очистится Твоей,
Не изберу я на земле кумира,
Ведь ты святейший из святых царей.
Ты Соломона вдохновил на царство,
Во пустынях Ты братьев утешал,
Ты верных сопричел небесным государствам,
И прокаженных миром исцелил.
Услышь мою мольбу, о, милосердный Боже,
Отца не знаю я, так будь же мне Отцом!
Ведь дух прожженный мой перед тобой низложен,
Венчай его святым немеркнущим венцом!
Приди, Отец ко мне, в молитве сердца тихой,
Услышу слов твоих волшебный перезвон,
Расстанусь со грехом, избавь скверны дикой,
И чистым буду жить, здесь до конца времен!
А коли вновь паду, не отвергай, и паки,
В немилость не введи, но покаяние дай,
И обнови в душе божественные злаки,
И не оставь меня, Отец, Владыка, Царь!
Покаяние
От греха избавь меня, Господи,
Тьмой окутан и нет прощения,
В ад шагаю широкой поступью,
Но спаси меня, дай очищение,
Покаяние дай глубокое,
И смирение, слезы жгучие,
Да прозреет душа одинокая,
От грехов своих сам измучился!
Нет мне слез, зачерствел я сердцем уж,
Словно камень сердце застывшее,
Шаг всегда невпопад, неуклюж,
Но зову Тебя, силу Вышнюю,
Расставание с телом близится,
А душа мрачна, почерневшая,
Ад уже слишком явно видеться,
И душа болит очерствевшая.
И от страха взываю, Господи,
Не оставь меня за грехи мои,
Да исправятся грешных поступи,
И твержу душой: Ты меня, прости
А душа, как калека оборванный,
Благодати ждет подаяния,
Вновь взвалю на себя крест уроненный,
И прошу в тишине покаяния…
Смердит моя молитва пред Тобою
Смердит моя молитва пред Тобою,
Слова из уст струятся невпопад,
Склонился не душой, а головою,
И сам себе давно уже не рад.
Нет покаяния, смирения, силы,
Чтобы сойти мне с кривого пути,
Но вопию к Тебе я, Боже милый,
Меня за все, как прежде Ты прости,
Зажги в душе светильник веры Правой,
И дай держаться Правого пути,
О сем молю, чтобы потом не срамом,
Но благочестием на суд придти
Тяжкий крест
Тяжкий крест мне шею перебил,
И бреду я голову повесив,
Душу я страстями погубил,
Не надеюсь я уже воскреснуть.
Милости к себе давно не жду,
Опорочился перед Тобою всем я,
На Голгофу я свою взойду,
И распнусь с Тобою в воскресенье.
Воздаяния давно не жду,
И на милость-то надеяться не смею.
Так зачем я за Тобой иду?
Просто по-другому не сумею…
Услышь мой скромный плач
Услышь мой скромный плач,
Я нищ и одинок,
Душа моя грехом опять обогатилась,
Как близок уж палач,
Творец всепетый Бог,
И праведная жизнь,
Увы, не получилась.
Услышь мой скорбный плач,
Средь гомона толпы,
Узри меня, колени преклонившим,
Топор занес палач,
А люди так слепы,
Топор летит – дыхания не слышно,
Любовью всесвятой, согреюсь грешный я,
И светом правды: «яко ризою» оденусь,
И жить смогу, хваля Великого Царя,
Разрушу мрака, лжи, чернеющую стену,
Услышь меня, мой Бог,
Дай благодать твою,
Чтобы с грехом навеки развенчался,
Чтоб каяться я смог,
Опять псалмы пою,
Чтоб вечно со Христом во славе сочетался.
Утешения жажду, Господи!
Утешения жажду, Господи,
Тьмой окутан, мглой греховною,
Неверны мои шаги, поступи,
Помоги начать жизнь духовную.
В сердце рой кошмаров носится,
Тьма закрыла глаза унынием,
И все это плохо ведь кончится,
Но прими овцу сиротливую.
Добрый пастырь мой, Ты взыщи меня,
Не оставь одного в погибели,
Пусть исправится тихо мольба моя,
Чтоб глаза мои свет в жизни видели.
Чтобы радостью тихой о Тебе,
Вновь зажглась лампада души моей,
Твои ангелы плачут обо мне,
Погибаю я без любви Твоей.
Не исправить мне житие мое,
Предаю себя воле я святой,
И в молитвы час Ты приди ко мне,
Чтобы я обрел внутренний покой.
Без Тебя не исправиться, Господи,
Человек так слаб, грешен и уныл,
Но исправь к Тебе мои поступи,
Чтобы Ты всегда в моем сердце был.
Что ж так мерзко на душе
Что ж так мерзко на душе, мой Боже,
Причастившись, снова я грешу,
В тот же день причастия, но все же,
Вновь я о прощении прошу.
Безразличие ко греху толкает,
И нет сил мне справиться с собой,
Но, молюсь я, только не остави,
Дай мне снова, Боже, быть с Тобой.
Страсть мою, Ты исцели, Всевышний,
Сам я справится с собою не могу,
Дай душе моей подняться выше,
От греха с Тобою убегу.
Тошно сделалось, мне мерзко и противно,
Вновь Иудой сделался, мой Царь.
Может я совсем-совсем наивный.
И греха, мне в общем-то не жаль.
Сам меня спаси, ведь «нечесоже»,
Без Тебя я сделать не могу,
Но Ты победи меня, мой Боже,
С дерзновением к Тебе вновь прихожу.
Я душу, Боже, снова запятнал…
Я душу, Боже, снова запятнал,
И ризы вновь окрасились кроваво,
И покаянием тебе я лгал,
Когда мой путь вдруг станет правым?
Как изменить свое нутро,
Как гниль мне с сердце соскоблить?
Да, пред тобою я – никто,
Но как тогда мне дальше жить?
Как мне отречься от греха,
Ты можешь жизнь мою исправить,
Молюсь, чтобы меня направил,
Ведь я погибну без Тебя.
Прости… как часто повторял,
Да только все слова пустые,
Гнию я в жизненной пустыни,
Воды живой я возалкал
Молитвы повторю, стеня,
Заумствовать успел устать,
Позволь же просто мне сказать:
Мой Бог, прошу, спаси меня!
Старение и смерть
А у меня…
А у меня в семнадцать лет душа седая,
А у меня в семнадцать лет сердце болит,
И по ночам, порой, я умираю,
Но верю, что Иисус меня простит,
Храни меня мой Бог от всякой тьмы,
И осеняй святым своим крестом,
Не одинок я, вмести мы,
Очисти Господи святым постом,
Спаси меня, хочу иль не хочу,
И помоги пройти путь свой,
Имя святое на рассвете прошепчу,
И верую Иисус всегда со мной!
Безразличие
Безразличие, боль, равнодушие,
Небосклон тяжелее свинца.
Снова давят на сердце потухшее,
Доводя мою жизнь до конца.
Тени прошлого с новыми силами,
Вновь врываются в разум больной.
Словно бы раскаленными вилами
Пролетают сквозь ум чередой.
И надеяться больше не хочется,
Нет стремлений, надежд и мечты.
Дожигаю себя в одиночестве,
В ожидании злой пустоты.
Но в загробное веря спасение,
Я надеюсь на вечный покой,
Растворяясь в судьбы треволнениях,
Я не мертвый, но и не живой.
Бесконечна, безвременна боль…
Бесконечна, безвременна боль,
Старика потерявшего силы.
Обрету ли я вечный покой?
Ты к себе забери, Боже, милый.
Я так рано совсем постарел.
Счастье меркнет, закатом усталым.
У меня левый бок онемел,
Сердце тоже становится старым.
В тишине, я взываю к Тебе,
Не презри воздыхание старца,
Я всегда непокорен судьбе,
Мое тело – душе моей карцер.
Тихо грусть на глазах пеленою,
Примостилась, как камень на шеи.
Прожил жизнь я ,оставшись собою,
И в Тебя я всегда твердо верил.
Не оставь старика, святый Боже,
Без Тебя он в погибель шагает.
В скором времени, все же, быть может,
Светлый лик Твой и мне воссияет.
Скинув с духа болезни оковы,
Я очищусь слезами молитвы,
Почему ж я такой бестолковый?
Где конец этой жизненной битвы?
В двадцать лет я успел поседеть…
Я кричу… но ты не слышишь мой крик,
И никто не слышит…Майк Науменко
В двадцать лет я успел поседеть,
Полон мрака, тоской преисполнен,
Видно время пришло умереть,
И избавиться тихо от скорби.
Кровоточит душа, силы нет,
Без тебя все на свете не мило.
Я забыл уже сколько мне лет,
Потому что тоска истомила…
Угасаю, весь свет раздарив,
Сердце в ритмах запуталось что-то,
На заре, в тишине, покурив,
Окунаюсь в печали болото.
Мне, наверное, поздно искать,
В этом мире приют, и в скитаньях,
Начинаю, как тень, исчезать,
Не могу пережить расставанья.
Две недели до мрачного дня,
Когда проклятый в мире явился,
Дотянуть бы, но вряд ли меня,
Кто-то вспомнит, я вдруг испарился….
Дух мой ищет на небе тебя,
В предвкушении радостной встречи,
Отходил от земли все ж любя,
Понимая, что время не лечит.
В сотый раз…
В сотый раз, в сотый раз я читаю святые пророчества,
Но язык слишком труден простому уму.
До конца ли мне дней, здесь блуждать в одиночестве?
Почему, или как отчего и когда я умру?
В сотый раз, фонари, фонари – светлячки электронные,
Мне мешают заснуть, не дают погрузиться в туман,
В полумраке лежу , засыпая гляжу на иконы,
Все живу, понимаю, что вся жизнь обман.
В сотый раз, поднимаю святые знамена,
И со всеми врагами своими во сне я дерусь,
Умирая в бою, увидал на последок икону
А проснувшись оденусь, поем, и проспектом пройдусь.
В тоске своей живя
В тоске своей живя, я позабыл о том,
Что дорого для вас: любовь, надежду, дружбу,
В моей душе зима, и ледяная стужа,
Безлюдье пустырей где снег белесый кружит.
Спокойствие и мрак, застрявший в горле стон,
Как кость – перекрывает мне дыханье,
Ведь я, давно не жив, и людям я смешон.
Но даст ли мне Господь пред смертью покаянье?
Зачем я нужен здесь, унылый узник дня?
В ночи холодной обретаю смысл жизни.
И смерть зовет в тиши, к божественной отчизне,
Где проклятых приют, где ждут давно меня.
В полуночи и тьме молитву я шепчу,
Но этот шепот обретает силу крика,
Под этот крик иду к Голгофе, к палачу,
К тому, что гвозди забивает лихо.
Каков же мой конец? Где ходит тварь с косой?
При прошлой встрече, ты меня забыла.
Четвертый год идет, как ты меня пленила,
Но где он, где же мне обещанный покой.
На сердце тяжело, как будто ком в груди,
Стал камнем, и меня он тянет вниз, в могилу,
И безразлично всем, и жить нет больше силы,
И в тишине ночной зову тебя, приди!
Но я не ту зову, что в черном облаченье,
Гуляет по домам и раздает забвенье,
Но ту, что жизнь дала и берегла от бед,
Ту, для которой жил стенающий поэт.
Вечный сон
Я в вечный сон хочу уснуть,
Забыв проблемы и печаль
Я к тайне вечной прикоснусь,
Пора меня вам провожать
В прекрасный свет сбегу с земли,
Забыв о боле, что во мне,
Мосты небес уж развели —
Пора забыться в вечном сне.
Легко последний сделать шаг,
Легко последний раз вдохнуть ,
И вот, Шопен в моих ушах,
Последний мне укажет путь
Вижу, как внутри больной старик…
Вижу, как внутри больной старик
Бережно пригладил седину.
Жизнь короткий только солнца блик,
И отходишь ты к земле, ко сну.
Сон могильный нынче не страшит,
Ад кромешный в жизни наяву,
Сколько же всего я нагрешил?
И зачем тогда вообще живу?
Я не мало в жизни той успел,
Много на земле я вековал.
Наступает старика предел,
Час, которого он долго ждал…
Как завоет тризна обо мне,
Воском разрыдается свеча,
Погребают, может быть во сне,
Но рука от свечки горяча.
Нежно, полуласково кладут,
В белые одежды нарядив,
Провожают в первый в жизни путь,
Будущее вижу впереди.
Коль простит грехи Святой Господь,
То ликую в вечности уже,
Сброшу, словно кожу, свою плоть,
И взлечу на дивном вираже.
Отойду с молитвой на устах,
Рядом с мамой лучше хоронить,
Иль развейте мой холодной прах,
Только начинаю вечно жить.
Погребали осенью меня,
Крест в ногах поставили потом,
Умер я спокойно, не стеня,
Оборвался сердца тяжкий звон…
Внутренний тупик
Внутренний тупик,
Пустота в душе!
Дикой боли миг,
Был ли я вообще?
Кто упал в миры,
Кто ушел в мечты,
Космоса дары,
Где же будешь ты?
Восход или закат,
Немилости Богов,
Никто не виноват,
Хожу кругами вновь!
Никто не виноват,
Что ты забыл себя,
И сердце как набат!
И жить тебе нельзя!
А руки наложить,
На горло, нету сил!
А жизнь свою губить,
Никто и не просил,
Никто и не забыл,
Что ты и не живой,
И солнца луч залил!
Путь твой!
Будь тем кем можешь быть!
Свобода только сон!
Нет сил себя убить,
Под колокольный звон!
Впереди обрыв
Впереди обрыв, в тупике дорог,
Вознесусь с него, а не упаду,
Помоги найти свой приют мой Бог,
Мой полет угасит мою звезду,
Я звездой лечу, в высоту небес,
Расплачусь за то, что век шел в разрез,
У коня навек крылья отрастут,
Отнесет на них в вечный мой приют!
Здесь я все узнал, без нее не жив,
Сердце разорвут боли злой ножи,
Боже помоги встретиться с семьей,
В множестве дорог отыскать путь свой!
Я чужой себе! Какого, другим?
Словно серый волк, загнанный людьми.
Словно сын времен не в своей стезе,
Здесь мне места нет! А где?
Все говорят: «Будь оптимистом!»
Все говорят: «Будь оптимистом!»
Я – реалист, я не могу.
Шуту подобно иль артисту,
Я постоянно гнусь в дугу.
Растекся кровью рот в улыбке,
И слезы тушью растеклись,
Я сам, наверное, ошибка,
Кругом я вижу смерть, не жизнь.
Я столько масок перемерил,
Был светлым, мрачным и шутом
Но в Господа всегда я верил,
И сердце жаждало о Нем.
А жизнь текла рекою бурной,
Я видел скорбь, встречал и смерть,
Порой казалось, что придумал
В своей душе я Божий свет.
Разбитый старец дряхлый, жалкий,
Устал от жизни рано я.
Она не щедра на подарки,
Куда идти – не знаю я.
Словами создаю картины,
И камень мертвый оживлю,
Словами я леплю из глины,
Иль музыку воссоздаю.
Мне дан великий дар от Бога,
В словах служение мое,
Моя сокрыта пусть дорога,
Но Господу душа поет.
Я мрачен, я жесток и злобен,
Но отчего, спроси хоть ты…
Надеяться я не способен?
Иль умерли во мне мечты?
Не знаю, не мертвы, наверно,
В душе надежда просто спит?
Но знаю, а скорее, верю
Любовь лишь душу воскресит.
Устал по жизни быть артистом,
Жива ли ты, душа моя?
Когда я стану оптимистом?
Когда полюбит кто меня.
Я в это сам почти не верю,
И шепчет в ухо бес, что нет
Любви к убогому, но тлеет,
Надежды угль. Гаснет свет…
Гроб
Я лягу в гроб, как будто пошутив,
Закройте крышку будто бы поверив,
Погиб легко, но много нагрешив!
И мне Господь воздаст по вере!
Я умираю тихо, осмелев,
Я ухожу вслед за тобой спокойно,
С оскалом на лице, какой у королев!
Такой же как и был, как ветер вольный!
Возьми меня к себе, опять прошу!
Пояц моей души откувыркался!
Я людям мало пользы приношу!
Мой путь спокойно, плавно оборвался!
Диакон Псалтирь читай
Диакон, Псалтирь читай!
Дым кадильный клубись,
Умер теперь, ты знай,
За упокой молись.
Всю жизнь свою ковылял,
И искалечен душой,
Счастья лишь в жизни желал,
Вечный нашел покой.
С детства уродцем был,
Но о любви мечтал,
Сколько всего пережил?
В жизни уж все испытал.
Ты, как последний шанс,
Бликом мигнула мне,
Думал судьбе реванш,
Солнышка луч в окне.
Только ведь жизнь лишь мрак,
И нет просвета в ней,
Нынче урод и дурак.
Встретят покой в земле.
Сделаю шаг в пустоту,
Стало мне скучно жить,
И подведу черту,
Лучше не быть, чем быть.
Мерзок с рожденья был,
Такого нельзя полюбить,
Любил я и позабыл:
Лучше не жить, чем жить.
Водки хлебну стакан,
Кончина жизнь моя,
И умираю, пьян.
Ждет меня уж земля.
Я упустил свой шанс,
Время честно уйти,
Друг даст судьбе реванш,
Мне же лишь гроб впереди.
Догорела жизнь
Догорела жизнь дотпа,
Свою роль от играл,
Вечный свет впереди,
Сердце не стучит в груди!
Я погиб, окончен век
В Рай уходит человек,
Позабыв грехи, печаль
Вот пред ним Великий Царь!
Мир наполнен светом лишь,
Тут кругом такая тишь!
Здесь навеки я с семьей,
В небеса лежит путь мой!
Душа
Во земных страстях, вдруг ослепла ты,
Записал тебя диавол в рекруты,
Если ты грешишь, то не каешься,
К аду день за днем приближаешься,
Повелитель твой, приказал напасть,
И заплачешь ты, вспоминая страсть,
На Христа рука не подниматься,
Выздох из груди стоном вырвется,
Потекут ручьи по щекам твоим,
Упадешь пред ним на колени ты,
Боже, защити! Обернется Он,
И услышит твой заунывный стон,
Сатана кричит: «Он ведь мой теперь»,
Отвори скорей в сердце Богу дверь,
И войдет Господь, и очистишься,
И к войскам Его ты причислишься,
И возложит Он белу длань на чело,
И споет тебе отпуск от греха,
И возьмет души моей зло,
Слыша плач моего стиха.
Да омоюсь я покаянием,
Да уверую в тебя истинно,
Получу грехов отдаяние,
Пал делами своими и мыслями.
Плачь утешь, обними,v Только не прогони,
Покаянье подай,
Послужу тебе, Царь.
Зажигалки тусклый свет
Зажигалки тусклый свет,
В этой жизни счастья нет!
Вечный обрету покой…
Забери меня! Бог мой!
Ухожу я в небеса,
И плевал я с облаков,
На сей мир полный грехов!
Век на облаке плясать!
Я пройду последний путь,
Я пойму вещей всех суть,
Ведь неравенства там нет!
Бога там прекрасный свет!
Как страшно в самом деле быть бесстрашным
Как страшно в самом деле быть бесстрашным,
Когда ни смерть, ни боль и ни тоска
Не трогают души и все напрасно,
Надежда бьется жилкой у виска,
И в исступлении роняя пену,
Она колотится о гроб моих надежд,
И помыслы ножом взрезают вены,
Усталостью речей тупых невежд…
Когда померкнуть ты успел, мой взор?
Когда усталость силы расхитила?
Когда исчез в душе моей зазор,
Та кривизна, что придавала силы?
Я жив, иль мертв? – все не могу понять,
Куда мечты уходят торопливо?
Ночами даже перестал писать,
Душа моя, не будь такой ворчливой.
Бесстрашье липким, смрадным пауком,
Мне умерщвляет сердце ежечасно,
И не волнует что же будет там, потом,
И потеряло смысл слово «счастье».
Кто не боится – радости не внемлет,
Ведь тьмы не знавший, света не познает,
Надежда, замолчи! Мой дух усталый дремлет,
Быть может, вновь он силы набирает.
Что есть тот сон? Мелодия прощанья?
Иль отдых пред полетом за надеждой?
То ведает Господь и поминанья,
Во Царствии Его прошу, как прежде.
А было детство, рыцарством пленялись,
И кодекс чести соблюдали свято,
И в памяти те времена остались,
Но каждого ведь ждет своя расплата…
Поэт-пророк, грядущее туманно,
Лишь Одному известны его тайны,
И свет Его душой хватаю жадно,
И, раз я здесь, быть может, не случайно?
Открой мне волю обо мне, Предвечный,
Куда иду, и что скрывает завтра?
Быть может снова стану я беспечным,
И оживу в Тебе, мой Отче Святый!
Кукушка
Мне сорок лет кукушка отсчитала.
Зачем столь длинный срок, я не пойму.
Вы дайте годы тем, кому их мало,
Мне все равно, идти по жизни одному.
Мне все рано теперь, как я умру.
Надеюсь на одно, что быстро,
Никто и незаметит я уйду.
Я перед богом не остался чистым.
А я дожил, другие не до жили,
Я до любил в отличие от других.
Я одного хочу чтобы похоронили,
Не далеко, не далеко от всех моих.
А я уйду, никто и не узнает.
Отец мой не заплачет, запоет.
В глазах его, одной проблемой меньше станет,
Я полечу, я полечу как птица влет
В могильной тишине, промозглой пустоте
В могильной тишине, промозглой пустоте,
Я обрету покой, что так давно искал,
Я – раненый монах, закрывшийся в ските,
К нему явилась смерть, которую он ждал.
Его глаза пусты, сиянья нет уж в них,
Он слеп к земным благам, лишь небом дорожит,
В честь Бога своего слагая новый стих.
А к белому скиту уж воронье спешит.
Не слеп он, не зрят другие близ него.
Отвержен и гоним он был земным отцом,
На небе он нашел Отца – Творца всего,
Покаялся ему, перед своим концом.
А тело под землей, среди сонмов червей,
Прогнивших досок вонь – ему благоуханье,
Но дух его нашел там, за чертой скорбей,
Прощенье скверн земных – грехов всех отдаянье…
Мне двадцать лет уже, я стар…
Мне двадцать лет уже, я стар,
Я немощен душой и телом.
Мне смерти видится оскал.
И руки, ноги коченеют.
Какой по счету уже век,
В скитаниях я прозябаю?
Мне говорят: «Ты — человек»,
А сам я в этом сомневаюсь
В моей душе седой старик.
Замерзший, мрачный, одинокий.
Не видит солнца ясный блик,
На лист мой Он все пишет строки.
Уподобляюсь я ему,
Как он живу вдали от мира,
А, может быть, и не живу.
Я — хладный прах, все тени мира
.
Без старика, я – не жилец,
Он осторожности научит.
И говорит мне: «всякий лжец!
Всех сторонись, так будет лучше!
Он в чем-то прав, ведь друг предаст,
А враг добьет неумолимый,
И так идет за часом час,
Меня уж покидают силы.
Мне снится панихидный стол,
И поздно – жизнь уж не исправить.
Ну, здравствуй, друг, чего пришел?
Неужто мне свечу поставить?
Множество дорог
Множество дорог,
Разные пути,
Как я одинок,
Где тебя найти?
Жить я расхотел,
Но явилась ты,
Снова не успел,
Воскресил мечты!
Ангел мой лишь ты,
И на небесах,
Живы все мечты,
Погибает страх!
Обейте гроб мой поролоном
Обейте гроб мой поролоном,
Чтоб было мягче мне лежать,
А в руки дайте мне икону,
Ведь с Богом легче умирать.
Теперь я вечно вижу солнце,
Мой Бог прими меня к себе.
В душе моей его оконце,
Лихой конец кривой судьбе,
Расплывчатые крики чаек,
Они внизу я наверху,
И люди бродят там печально,
Они мертвы, а я живу,
Поставив точку многоточий,
Приду я ко своей семье,
Духовные открою очи.
Здесь рады мне.
И с теми, с кем я распрощался,
Я встречусь вновь во тишине.
Путь мой спокойно оборвался,
Прости, подай спасенье мне.
Прими к себе, Отец всевышней,
Забудь грехи мои Отец,
И на земле меня не слышно
Такой мне выдался конец.
Одинок
Одинок, среди трав, что по плечи,
Стар я духом и телом не молод,
Провожаю таинственный вечер,
В сердце бьется таинственный молот.
Одиночество – дар искупленья,
Покаянные слезы не хлещут,
Мне уже слишком поздно наверно,
Эти звезды не мне ярко блещут.
Это солнце чужим уже стало,
Только вечер, лишь тишь и прохлада,
Боже, как меня все здесь достало,
Ничего больше в жизни не надо…
Жизнь – дешевка, мгновение, шутка,
Пышут злобой двуногие твари,
И уже истекает минута,
Заскучаю по жизни едва ли,
Тихо выдохнув дым сигареты,
Понимаю, что все бесполезно,
Не ищу на вопросы ответа,
Попрощаюсь с греховной болезнью,
Брошу под ноги, тлеющий дымом,
Неприглядный окурок несчастный,
Сердце быть перестало камином,
И сгорели в нем угли напрасно…
Никуда не иду, так, шатаюсь,
Я закован в пространстве телесном,
Может все — же когда-то покаюсь,
И спокойно уйду в поднебесье…
Погребение мое
«…В ночь злую, прощальную,
От земных вод,
Псалтирь поминальную
Дьячок поет…»
Протоиерей Олег Скобля
Дайте свечу в руки,
Пой же псалтири, диакон,
Закончились мои муки,
Высохла души слякоть,
Гроб мой из дуба сделан,
Так ведь надежней, правда?
Стихи слагал неумело,
Да и кому это надо?
Мрачной души остов
Бесы уж поджидают,
И покаянные слезы,
Светом не просияют.
Я зачерствел слишком,
Душу уводят в карцер,
Был ли когда-то мальчишкой,
Или родился старцем?
Я ошибался в людях,
Думал: они спасут.
Счастья больше не будет,
Люди извечно лгут…
«Люди» — четыре буквы.
В слове «иуда» — столько,
Мне не понять сути,
Глупец я, да и только…
Черная мантия к телу,
Намертво уж прилипла,
Ядом предательства стрелы,
Не оборвут молитву…
Подарите мне смерть
Подарите мне смерть чтобы быстро.
Чтоб не мучиться мне умирая.
Чтоб пред богом остаться чистым.
Подарите мне смерть умоляю.
Дайте смерть от ножа, от пули,
Это легче чем от болезни.
Ну а многие лишь уснули,
Это проще и безболезненей.
Умирать нестрашно больше,
Кого мог всех потерял.
Я рожден был и сейчас не брошен,
Душу лишь я не растерял.
Поспешай
А какой я есть?
Слаб я и неуклюж.
Поспешай же, смерть.
Я ведь заждался уж!
Ты куда опять,
А ну-ка , тварь, постой!
Я сказал: «Стоять!»
Я иду за тобой.
Я боюсь суда,
Хоть по совести жил,
Эй, поди сюда,
Я тебя заслужил.
Голова шута
С плеч да покатится.
Подлый люд тогда
Вот позабавится.
Я устал кричать:
И не услышат ведь,
Не могу молчать,
Эх, намолчусь я впредь.
Я росою пьян,
Ох, да с похмелья зол!
Отыграл баян —
Что ж накрывайте стол.
Поминальный стол,
Чтобы со свечкою,
Во доигрался мол
Терять мне нечего.
В петлю бы залез –
Да оборвется, дрянь!
Так пали в обрез,
Да не скули – перестань.
Что ж ты мимо, друг.
Ох, не везучий я,
Как давно я жду
Удобного случая.
Бритва, ну, давай!
Полосни-ка меня!
Ох, тупая тварь!
Живой, к несчастью, я.
Каждый день с косой
Все мимо ходишь ты,
Приходи за мной,
Давно пора идти…
Скоро
Скоро, наверно уйду – прощайте,
Близится уж конец этой суетной жизни,
Уж онемела рука – небеса встречайте…
А зазвучит ли по мне поминальная тризна?
Нет уж меня, да и вряд ли хоть кто-нибудь вспомнит,
Душу забитую вряд ли Отец святый примет,
Мне интересно, где же меня похоронят?
Сердце засохло, душа моя грешная сгинет.
Я не надеюсь спастись, ведь спасутся святые,
Мне ж уже бесы готовят казенное место,
Прах мой по ветру пустите, он сгинет в пустыне,
Я не спасусь, позабыл о спасении крестном.
Так убежать я стремился с земли поскорее,
Думал здесь рай, только света чего-то не видно,
Душу озябшую, вряд ли хоть что-то согреет,
Да, я ушел, и, признаюсь, за это не стыдно…
Ты остался один
Ты остался один, заплутал по пути,
Где твой дом позади? впереди?
Ты один словно волк,
Впереди ли твой полк?
Ты один, пустота лишь в тебе.
Кто же ты? Господин? или раб в телесе.
А потом ты уйдешь в никуда, как и все.
И тебе лишь осталось поверить судьбе!
Не себе! А судьбе!
Все вперед, до конца.
И простить, и простить, не остаться в вражде.
И уйти, светлый пух подготовив себе!
Но добиться всего, не легко умереть!
А восстать, взбунтоваться
И прожив свою жизнь, не упасть — присмиреть.
Ты живи, чтоб в сердцах отзываться.
Я каждым шагом в жизни гроб стругаю
Я каждым шагом в жизни гроб стругаю,
Вбиваю гвозди, лак красивый лью,
И, руки занозив, я отдыхаю.
И вновь берусь за дело, не томлю.
Я стар душою, в двадцать лет седею,
Морщинистый, уродливый старик,
И вряд ли вновь душой помолодею,
И страстно жду последний в жизни миг.
Я жду, когда закончатся печали,
И Ангел Божий тризну возвестит,
И мне откроются Божественные дали,
К которым путь сквозь тернии лежит.
Я все познал и потому старею,
Мне шестьдесят уже, я многое видал,
Предательство и подлость… час настал,
И странно как-то руки холодеют…
Ах, да остался гвоздь один,
Его я вбил почти наполовину,
Я видел все, смеялся и любил,
Но тело скоро уж мое застынет.
Успеть бы лечь, вздохнув последний раз,
Предавшись тишине, покою, упоенью,
Сдавило странно грудь – и подошел мой час,
Река времен несет меня к забвенью…
Я с каждым мигом приближаюсь к вечности
Я с каждым мигом приближаюсь к вечности,
Шагаю я к чугунному кресту,
Угас во мне последний блик беспечности,
Я не ценю земную красоту.
Скорее бы открылись семь небес,
И ангел божий тризну возвестил,
На сердце шрам, в душе сквозной порез,
О Господи! Ведь я ж тебя просил!
Объясни мне, седовласый, объясни,
Чем моя молитва не подошла,
Крест серебренный сжимал я на груди,
В небеса стремилась скромная хвала,
Отпусти меня с земли, отпусти,
Чтоб к тебе, в твоем сиянии припал,
Чтоб ты смог ответить мне, объяснить,
Что же все-таки я делал не так.
И теперь тебя зову в тишине,
Я зовя, прошу меня отпустить,
Красота земная чужда стала мне,
Вечность стал я больше ценить.
Господи, прости мне грехи,
Дай мне быть с семью в раю,
Может я живой не в цене?
За убитого больше дают.
Господи, спаси,
В сердце угаси,
Пламень мятежных страстей,
Господи прими,
Боже устреми,
Взор твой к душе моей,
Я с каждым шагом приближаюсь к вечности,
И отливаю на могилу крест,
В душе моей обрывки человечности,
И Бог во мне, он дарит мир и свет!
Я умею смеяться от боли
Я умею смеяться от боли,
Я умею молчать от тоски,
Но душа моя хочет на волю,
Сердце давят ребра – тиски.
Сколько лет у души за спиною,
Я от вечности мрачной устал,
Мне казалось, что все не со мною,
Но теперь четок смерти оскал.
Скоро в путь, ангел тихо зовет,
Сокрушаясь о прожитых днях,
Но и в смерти никто не поймет,
И, пожалуй, не вспомнят меня.
Панихидка все громче звучит,
О покое отец мой поет,
И Господь милосердный простит,
В небе дух мой покой обретет.
Водворюсь я в небесных садах,
Меж божественных ангельских лиц,
Прожил жизнь, никого не предав,
Перелетела за мной стая птиц…