Соцработник

Оглавление

1. Пролог
2. Глава 1 — Знакомство
3. Глава 2 — В темной обители
4. Глава 3 — Лед тает
5. Глава 4 — Святилище
6. Эпилог

Пролог

Мария, молодая девушка с точеной фигурой, осиной талией собиралась на работу. Закончив недавно Герценовский по специальности соц.работника, она, как было свойственно многим юным особам, мечтала помогать людям. В свои 22 девушка была еще полна энтузиазма, веры в людей, в бескорыстное добро.

Старые кошелки – сотрудницы, понятно, посмеивались над ней. Мол, поменяет старикам пару памперсов, подмоет их – так энтузиазм вместе с обонянием надолго исчезнет, если не навсегда. Но Мария действительно любила людей, раздражая этим коллег. Однажды начальница вызвала к себе девушку.

-Маша, ты у нас новенькая, меньше месяца отработала, а успела врагов нажить. Как же так?

-Галина Васильевна! При всем уважении, эти…- Маша хотела выругаться, но сдержалась. Между тем, начальница ждала резкого слова, которое стало бы поводом для скандала и выговора.

-Эти люди,- продолжила Маша,- да они же целыми днями бумажки двигают! А если и ходят к подопечным, так на пару часов…. Мы им жить помогать должны, а не просто не давать сдохнуть!

-Жить?- усмехнулась начальница,-  эти отбросы жить не умеют… им самим жизнь не в радость…

-Потому что мы должны эту радость обеспечивать!

-Ты неисправима… видимо, твое происхождение наложило сильный отпечаток на твою личность.

-Да,- согласилась Маша,- то, что я – дочь священника, помогает мне видеть человека в любом.

-Хорошо! Тогда я могу дать тебе нового подопечного. Пообщавшись с ним, ты многое поймешь…

-Давайте,- улыбнулась Маша.

-За полгода он прогнал около 10 сотрудниц, снарядив их таким матом, который на зоне не услышишь. Он натуральный псих!

-Ну, матом меня не напугаешь, а психи… они просто мир чуть по-другому видят.

Подписав дряблой рукой документы, Стервоза Васильевна протянула Маше листок бумаги с адресом и именем подопечного.

Глава 1. Знакомство

Маша с трудом преодолевала старую выщербленную лестницу. «Хорошо государство об инвалидах заботится… тут на здоровых ногах шею сломать можно!». Поднявшись и отдышавшись, она позвонила в дверь.

-Кого еще черт принес? — раздался из-за двери мрачный раздраженный голос.

-Здравствуйте, я из службы городской помощи ин…- она не успела договорить фразу.

-Вам не ясно сказано? Оставьте меня в покое!

-Но я просто хотела…

-А я уже ничего не хочу!

А материться он правда умел… еще и как умел. Мало чем можно удивить современного человека, но такие завороты… нет, уши и впрямь в трубочку сворачивались.

-Я приду завтра,- сдержанно сказала она.

-Завтра услышишь еще больше!- непримиримо сказал он.

Она развернулась и ушла. По дороге раздала нищим те продукты, что купила ему… Стервоза постаралась, клиент и впрямь непростой. Но она твердо верила, что каждую дверь можно открыть. Как бы ни захлопывалось сердце, как бы ни прятался человек, к нему можно добраться, нужна только капелька веры и время.

На следующий день ситуация повторилась. И на следующий, и еще через день. Он не пускал ее неделю. На работе хихикали, а она… однажды она хорошо заткнула не в меру надменную коллегу, применив услышанный из-за двери оборот. Конечно, получила выговор, но в целом это не слишком ее расстроило. Куда больше девушку волновал угрюмый затворник, ведь теперь она за него в ответе.

На улице сильно холодало. Зима в тот год и впрямь  была лютая, но Маша твердо решила, что в этот раз никуда не уйдет! В крайнем случае, будет сидеть на лестнице и ждать. День, два… да сколько потребуется. Она не привыкла сдаваться и твердо понимала простую, но забытую вещь – помощь больше всего нужна тем, кто от нее усиленно отказывается.

Все шло как обычно: недовольный вопрос, ругань, указание адреса, где она могла бы интересно провести время и тишина. Через час она повторила попытку – бесполезно. Третий, четвертый час. Кофе в термосе не давал ей замерзнуть насмерть, хотя рук она уже не чувствовала. Конечно, можно было позвонить в МЧС, чтобы сломали дверь, но начинать помощь с грубого насилия – абсурд.

Сидя на ступенях, она куталась в полушубок, времени было 11 вечера. Она решила предпринять последнюю попытку. Совсем уже собравшись, она протянула руку к звонку, но щелчок замка опередил ее. Из-за открытой двери пахнуло смрадом.

На пороге стоял лысоватый заросший мужчина, в волосах угадывалась проседь, пустые глаза пугали ее. Глаза… его глаза были будто бы стеклянными, хотя по документам ничего такого не должно было быть.

-Чего расселась? Зад отморозишь… входи,- бросил он.

Конечно, это был не прием ее мечты, но все же.

Глава 2 В темной обители

Встретивший её мужчина выглядел по-настоящему страшно. Стервоза не шутила… сальные спутанные волосы, неаккуратная борода, истощенное лицо, изодранная ветхая тряпка вместо одежды. Маше стало плохо от затхлого запаха. Она бросилась было к окну, но он без лишних церемоний отбросил ее в сторону.

-Не смей ничего трогать! Не нравится что-то – вали!

-Простите, но тут же дышать нечем!- взмолилась девушка.

-Иди на улицу – и дыши,- отрезал он,- в этом доме нельзя открывать окна!

-Почему?- спросила она, взяв его руку в свою. Он тотчас отдернул ее, но ей хватило времени, чтобы увидеть, что вся тыльная сторона левой ладони представляла собой скопище рубцов и шрамов.

-Потому что это мой дом и я так сказал!

-Успокойся!-  проговорила она.

В его лице что-то изменилось, он сел на стул и закурил. Тяжелый дым, в этом затхлом месте только этого не хватало! Раскурив сигарету, он спокойно потушил ее об левую руку, кожа, точнее рубцовая ткань, с треском послушно расползалась под натиском жара огонька сигареты. У него не дрогнул ни один мускул. Ему нужна была физическая боль, чтобы заглушить душевную, он так привык. Лучше уж ожоги до костей, чем унизительные слезы – так он считал всегда. Девушка тут же бросилась и отобрала у него сигарету. Он, пожав плечами, закурил другую.

-Что вы делаете?!- наконец к ней вернулся дар речи.

-Успокаиваюсь,- холодно ответил он.

-А не лучше шумы моря послушать, или классическую музыку?

-А не лучше тебе пасть заткнуть и чайник поставить?

Она обратила внимание, что стол накрыт на две персоны. Стоял бокал вина, но бутылки не было. Тарелки забыли о чистоте давным-давно. Она потянулась к тарелке, но сокрушительный мат пресек ее попытки.

-Я, кажется, сказал чайник поставить, а не лапать мою посуду!

-Но… я … просто…

-Заткнись и согрей себе чаю!

Маша была шокирована происходящим. Ей хотелось убежать из этого темного страшного дома, от этого психопата, но чувство долга не давало сделать этого. Кроме того, во всем этом ужасе было что-то иное, что-то глубокое. Она чувствовала, что человек, пугавший ее, совсем не был плохим. Плохой бы не стал думать о том, что она замерзла. Свист чайника прервал ее мысли.

-Вам налить?- спросила она,- я принесла тортик и пироженки. Хотите?

-Нет.

-Почему? Мне что, придется пить чай в одиночестве?

-Можешь не пить, я не заставляю.

Она вздохнула.

-Я с радостью попью у вас чаю, а потом приведем ваш дом в порядок.

-Он в порядке

Она окинула взглядом грязные стены, жуткий непонятного цвета пол, похожий на ковер из остатков различной еды, склеившихся от сладкого чая, паутину на потолке.

-Странные у вас представления о порядке…

-Меня устраивают.

-У вас же крысы завестись могут!

-Они – мои лучшие друзья. Я даже даю им имена.

Девушка поморщилась. А ведь если верить интернету, ее подопечный некогда был культурным деятелем. Что же с ним случилось? Взяв телефон, она указала в поисковике его данные. С найденных фото взирал молодой парень с лучистым взглядом, в приличной одежде. Глянув на своего собеседника, и снова на фото она нашла мало чего общего. Что же могло произойти? Что за загадку таит этот мрачный человек в своем мрачном доме?

Допив чай, она предложила ему чем-нибудь помочь, намекнула на горячую ванну.

-Не надо мне,- коротко и жестко ответил он.

-Давайте тогда начнем наводить чистоту в доме?

-Нет.

-Но почему?

Он тяжело вздохнул и ничего не ответил.

-Я могла бы хотя бы приготовить вам покушать. На вас же смотреть страшно! Скулы обтянутые тонкой серой кожей, зияющий провал рта… нельзя же так!

-Значит можно. У меня же получается.

-Вы по виду вообще покойник!

-В кои-то веки внешность не обманывает…

Глава 3 Лед тает

В ту ночь он так и не дал ей ничего сделать, хотя позволил остаться, а сам заперся в дальней комнате.  За закрытой дверью ей виделся мерцающий свет, слышался треск свечей… что он там делает? Крысы, паутина… черные заклинания что ли читает? Его образ и впрямь был инфернальным.

Послушав тяжелые вздохи за дверью, она ушла в отведенную ей комнату и уснула. Наутро позвонила на работу. Стервоза была поражена тем, что клиент вообще впустил её. Дала пару рекомендаций и отключилась. Маша приготовила завтрак, но не стала убирать со стола старые тарелки. Почему-то ее подопечному было важно, чтобы они стояли на своих местах и она была не в праве убрать их. Выйдя, он закурил и холодно спросил.

-Выспалась?

-У вас очень душно…

-Я этого не чувствую.

-Позвольте попросить вас об одной услуге?

-Что еще?

-Видите ли, если я не приведу ваш дом в порядок… меня могут уволить.

-А ты напиши, что он в порядке!

-Но врать нехорошо…

-А что в этой сраной жизни вообще хорошо?- горько усмехнулся он.

-Кроме того, могут прислать проверку.

-А я их не пущу.

-Тогда меня точно уволят! Ну, давайте хоть коридор помоем? Ну, пожалуйста?

Вздохнув, он дал разрешение и целый день она намывала пол. Оказалось, что он покрыт разноцветными плитками, а вовсе не серый… С потолка исчезла почти вся паутина…

-Неплохо,- прокомментировал он.

-Хотите, чтобы в комнатах стало так же?

Он задумался.

-В дальнюю заходить не смей!

Сам он скрылся в обозначенной комнате и вновь щелкнул замок. Маша была рада, что ее подопечный хоть что-то ей позволил. Она старалась навести идеальную чистоту, чтобы не оборвать этой тонкой ниточки доверия, которую он протянул ей. Душа человека очень чувствительна.

Она вынесла мусор и сходила в магазин. Полупустой холодильник наполнился свежими продуктами, а он сам сдвинул в сторону посуду, которую не давал мыть. Что же это за посуда? – гадала Маша,- почему он такой странный? И что скрывается в той комнате? Любопытство распирало её, но доверие всегда ценнее знания.

Снова вечер. Снова щелчок замка, снова огни из-за закрытой двери. Так прошла неделя. Начальница хоть и была стервой, не требовала ее появления в офисе, засчитывая рабочие дни со сверхурочными. Уже неделю Маша жила у него и он все реже пытался ее выставить.

Глава 4 Святилище

Спустя неделю Маша предприняла попытку узнать, что же в той комнате, но он ответил грубо. Как в первую ночь: «Не твое дело» — это если передавать суть и опускать эпитеты.

-Просто весь дом сияет чистотой, а там…

-А туда ходу никому нет, кроме меня…

-А что там?

-Святилище… мое святилище….

-Ваше? Вы… божество?- не поняла девушка.

-Я – служитель. И это просто образное название. Слишком сложно объяснить.

-А вы попробуйте….

Он тяжело вздохнул.

-Когда-то, когда я был молод – я горячо полюбил девушку…. Она одна такая. Но она выбрала того, кто был во всем лучше меня и тогда, в тот самый день, когда они венчались – во мне что-то оборвалось. Я понял, что больше не могу жить, жизнь просто перестала меня интересовать. Эти тарелки,- он кивнул в сторону немытых тарелок,- они остались с нашей последней совместной трапезы, а эту футболу она одевала тогда… в последнюю ночь, когда мы были вместе. Ей нравилось носить мои вещи.

Маша была шокирована.

-Но почему вы не пытались знакомиться с другими? Ведь  я читала о вас… столько перспектив, признание… а вы… вы словно исчезли из мира, умерли для него.

-Это он для меня умер, потерял значение. А другие… когда встречаешь последнюю любовь на склоне лет – другие перестают существовать в принципе. Я и не пытался. Хотя она и говорила, что была бы рада… но я не мог, это предательство.

-Но ведь она с другим!

-Сказал «люблю» — люби до смерти.

-Но ведь все могло бы быть по-другому!

-Если б не крест уродства и ранняя старость – может, и могло бы, но не сложилось.

-Да ведь это…

-… не главное и.т.д. я слышал эту чушь сотни, тысячи раз. Миллионы. Только это ничего не меняет.

-Но…. Вы же погубили все, что имели.

-Потому что все не имеет без нее смысла.

-Вы пытались говорить с ней? Когда вы последний раз виделись?

-6 лет назад.

-И? Вы говорили?

-А зачем обременять человека? Она не понимает, что другой быть не может, а любить насильно не заставишь. Им счастье – мне могила, все справедливо… все правильно. Все ровно так, как должно быть. Они счастливы, а я… я счастлив ловить по ночам призраки прошлого, ложиться на ту же кровать, на который лежала она, кутаться в ошметки простыни, которые помнят ее кожу…

-Вам нужно взять себя в руки! Вам нужно….

-В том-то и дело, что мне уже ничего не нужно. Спасибо, что были здесь, но оставьте меня одного танцевать с призраком мечты, с призраком моей жизни.

-Я не могу… я должна вас спасти!

-Это никому не под силу, даже ей,- горько усмехнулся он,- говорят, что любовь – это маленькая смерть. Нет, это большая жизнь и благодаря ей я был жив полгода.

-Но может она…

-Я не стану никого насиловать. Она выбрала лучшего.

-Но… ведь не в хорошести дело.

-Только в ней. И оставьте этот глупый спор, себе я все уже объяснил.

-Позвольте мне увидеть ваше святилище? Я обещаю, что тогда более не потревожу вас.

-Не переступайте порога.  Вы затопчете ее следы.

Девушка открыла дверь и остолбенела: посреди комнаты стоял старый стол, на котором лежала заколка — краб перед фотографией известной поэтессы… ее имя было на слуху, а плакаты о ее выступлениях украшали весь город. Но на этой фотографии она была еще совсем другой – непрофессиональное фото, без макияжа и прочей чуши, присущей звездам. Он знал ее. Войдя, он поцеловал стертый краешек фото, зажег несколько свечей и лег на старую постель. Он обнял воздух и стал проникновенно говорить о своих чувствах. Он говорил так, что Маше показалось, будто бы он и правда лежал на диване не один.

Эпилог

Маша не могла смотреть на это, ее сердце разрывалось. Она увидела истинную любовь, ужасную и прекрасную одновременно, она увидела человека, который отказался от себя ради другой и был счастлив в этом отказе. Он перестал быть интересен именно потому, что отказался от себя,- подумалось ей,- но по-другому, он и не мог…

-Вы общаетесь с ней?

-Крайне редко. У нее нет времени. Я говорю ей, что все хорошо, чтобы не смутить и не опечалить ее.

-Но может… если бы она узнала…

-Достаточно одного страдальца. Она должна быть счастливой, тогда и я хоть немного счастлив.

Любовь инвалида – страшное дело. Она не может перестать, она не может исчезнуть, но… она никому не может быть нужна. Таков мир жестокий и беспощадный.