Стареющий поэт

Немногим доступна мысль о том, что паспортное летоисчисление может сильно не соответствовать внутреннему возрасту человека. Бывает так, когда человек переживет горе, как об этом писал Кучин: «Кто за какой-то день всю жизнь изменит, кто за какой-то час вдруг постарел», а бывает, что человек просто развивается быстрее сверстников. И я говорю не о банальных «подростках-акселератах» (Доживем скоро до акселерата в электорате), а о внутреннем возрасте. Что же может определять его? Да сложно сказать. Много факторов: несчастная любовь, безработица, да хоть муравейник посреди огорода – у каждого свои факторы, личность-то всегда уникальна (ну, или должна быть уникальна). Как же определить, что ты состарился? Для меня это началось со сказанной с глубоким вздохом фразы: «В мои времена все было совсем по-другому». И ведь правда, было. Попробую объяснить, как объяснял бы другу.

Еще каких-то 10 лет назад я был талантливой молодежью с большими перспективами, неожиданными наградами, жаждой светить людям, радовать их. Тогда у всего был ореол исключительности. Ты – поэт. И девушкам это нравится, и друзья приосаниваются. И учитель гордо говорит: «Это мой Сашка!». А вот проходит 10 лет. Вдуматься, 10 лет… большой ли срок? Выходит, что целая жизнь. Прошли 10 лет и девушкам уже плевать на твои стихи, их уже подарками задабривать надо. А стихи посвятишь – как на идиота посмотрят, а то и цену назовет (Это угораздило как-то оду проститутке написать – ну, девушка по фото понравилась). Учителя к этим годам уже нет в живых, а друзьям глубоко нас… не до восхищений твоим искусством, у них новая развлекуха – учить, как жить надо. Ты привык к высоким материям, рассуждаешь о гениальности Бодлера, пытаешься вьехать в философию Канта, а от тебя требуют быть ярким, побриться, заняться своим имиджем, стать позитивным – не быть собой, одним словом. И всем плевать, что там у тебя в душе, куда заносят тебя волны разума. Ты перестаешь понимать современность, которая пестрит как пьяный цирк, в которой все меняется со скоростью сломанного колейдоскопа. И все ведь хотят, чтобы и ты пестрил, был уникальным, оригинальным, особенным, говорил о чем-то необычном, но позитивном и общепринятом. Начинаешь указывать на противоречие – смотрят как на идиота и отмахиваются. Недавно в разгар подобных разговоров чуть не ляпнул: может, мне со сцены про пердящих свиней вещать? Да вовремя спохватился, не дай Бог идея понравится… сейчас оно ведь как? Чем гаже – тем лучше. Потом еще фан — клуб этих бедных животинок с метеоризмом появится, или вообще Нобеля за вклад в культуру всучат…

Ты начинаешь отдаляться от друзей, зарываешься в книги, а годы все бегут и разрыв с реальностью все увеличивается. Догонять ее, впрочем, нет ни желания, ни сил, ни нервов. Начинаешь больше  курить. Чтобы отдохнуть — включаешь любимого Розенбаума и ностальгируешь вместе с ним, потягивая пиво. Некоторые смотрят осуждающе. Сейчас ведь в моде ЗОЖ (аббревиатурка противная, жужжащая, впрочем, когда это модная вещь была хорошей?), а ты снова немодный, неправильный, не как все, не искришь. Зачем-то о смысле жизни думаешь, вместо того, чтоб радоваться походу в туалет и куску сыра в холодильнике… пытаешься объяснять, говорить, убеждать, а потом машешь рукой – нервов-то уже не хватает, проще признать свою неправильность и избегать встреч с учителями жизни.

А жизнь бежит, как медведь с диареей, сшибая походя остатки твоего мира, отвесив и тебе самому несколько смачных оплеух. Молодежь начинает общаться на немыслимых языках… нет, и ладно бы хренакнули что-нибудь изысканное: греческий, латынь… а тут какие-то «хд», «ппц», «лол», «прив». Чувствуешь себя идиотом, пытаясь найти расшифровку в поисковике. Замечаешь, что его подобные выражения ничуть не смущают – предатель-русофоб…

И вот, в определенный момент, ты понимаешь, что мир уже живет в другой эпохе и до тебя ему нет никакого дела. А ты уже старик – прошлый век с другими нормами, правилами, идеями. На тебя смотрят как на сноба, а ты уже слишком устал спорить и доказывать…